Постановление от 15 июня 2023 г. по делу № А32-2923/2016

АРБИТРАЖНЫЙ СУД СЕВЕРО-КАВКАЗСКОГО ОКРУГА

Именем Российской Федерации


ПОСТАНОВЛЕНИЕ

арбитражного суда кассационной инстанции

Дело № А32-2923/2016
г. Краснодар
15 июня 2023 года
Резолютивная часть постановления объявлена 7 июня 2023 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 15 июня 2023 года.


Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Резник Ю.О., судей Соловьева Е.Г. и Сороколетовой Н.А., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Уджуху Р.З., при участии в судебном заседании, проводимом с использованием системы веб-конференции, конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Кубанская финансовая компания» ФИО1 (паспорт), от банка ВТБ (ПАО) – ФИО2 (доверенность от 09.06.2022), от РНКБ (ПАО) – ФИО3 (доверенность от 24.09.2021) и ФИО4 (доверенность от 26.08.2021), от ФИО5 – ФИО6 (доверенность от 06.02.2019), ФИО7 (паспорт) и его представителя Токаря В.В. (доверенность от 09.01.2023), в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания путем размещения информации в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, рассмотрев кассационные жалобы банка ВТБ (ПАО) и конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Кубанская финансовая компания» ФИО1 на определение Арбитражного суда Краснодарского края от 08.09.2022 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.03.2023 по делу № А32-2923/2016 (Ф08-4529/2023 и Ф08-4529/2023/2), установил следующее.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО «Кубанская финансовая компания» конкурсный управляющий должника ФИО1 (далее – конкурсный управляющий) обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении банка РНКБ (ПАО), ФИО8, ФИО7, ФИО9 и ФИО5 к субсидиарной ответственности и взыскании солидарно в пользу должника 580 320 479 рублей 60 копеек (уточненные требования).

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно спора, привлечены ФИО10, финансовый управляющий ФИО5 – ФИО11, ООО «Сочитоннельдорстрой» и ООО «Управление механизации "Тоннельдорстрой"».

Определением от 08.09.2022, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 20.03.2023, в удовлетворении заявленных требований отказано.

В кассационных жалобах конкурсный управляющий и банк «ВТБ (ПАО) просят отменить судебные акты и направить спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. По мнению заявителей, суды, указав на отсутствие оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, не дали оценку доводам относительно противоправного поведения ФИО7 и ФИО8 и не рассмотрели вопрос о наличии или отсутствии оснований для возмещения ими убытков. Выводы судов о пропуске конкурсным управляющим срока исковой давности на подачу заявления не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам. Субъективный срок на подачу заявления о привлечении контролирующих должника лиц, исчисляемый не ранее даты завершения реализации имущества, конкурсным управляющим не пропущен. Дополнительно банк ВТБ (ПАО) указывает, что не дана оценка доводам о том, что все ликвидные активы должника были незаконно выведены на компании, аффилированные с должником, при наличии неисполненных обязательств с 12.11.2014.

В отзывах на кассационные жалобы ФИО5, ФИО7 и банк РНКБ (ПАО) указали на их несостоятельность, а также на законность и обоснованность принятых по делу судебных актов.

В судебном заседании представитель банка ВТБ (ПАО) и конкурсный управляющий поддержали доводы, изложенные в кассационных жалобах.

ФИО7 и его представитель, а также представители РНКБ (ПАО) и ФИО5 просили оставить судебные акты без изменения.

Иные лица, участвующие в деле и извещенные о времени и месте судебного заседания, явку своих представителей в суд кассационной инстанции не обеспечили, поэтому жалоба рассматривается в их отсутствие.

Изучив материалы дела и доводы кассационной жалобы, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа считает, что жалобы не подлежат удовлетворению по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, решением от 08.09.2016 (резолютивная часть объявлена 07.09.2016) должник признан несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО12

Определением от 06.02.2019 ФИО12 освобожден от обязанностей конкурсного управляющего.

Определением от 14.03.2019 конкурсным управляющим утвержден ФИО1

10 сентября 2019 года конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц: ФИО7 и ФИО8. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

21 февраля 2020 года конкурсный управляющий уточнил заявленные требования и просил суд привлечь к субсидиарной ответственности ФИО7, ФИО8. и банк РНКБ (ПАО).

Определением от 25.02.2022 в качестве соответчиков привлечены РНКБ (ПАО) и ФИО9

29 июля 2020 года конкурсный управляющий вновь уточнил заявленные требования и просил суд привлечь к субсидиарной ответственности ФИО7, ФИО8., банк РНКБ (ПАО), ФИО9 и ФИО5 В тот же день конкурсный управляющий в порядке уточнения просил суд привлечь к субсидиарной ответственности ФИО7, ФИО8., ФИО9 и ФИО5, заменив ненадлежащего ответчика – банк РНКБ (ПАО) на надлежащего ответчика – ФИО5

Определением от 01.03.2022 ФИО5 привлечен к участию в деле в качестве ответчика; замена банка РНКБ (ПАО) не произведена, банк не исключен из числа ответчиков по спору.

Конкурсный управляющий в обоснование своих требований ссылался на то, что в результате неисполнения бывшими руководителями должника ФИО8 и ФИО7 обязанности по передаче документации в распоряжение управляющего, стало невозможно полное погашение требований кредиторов; указывал на заключение бывшим руководством, в числе которых ФИО9, ряда подозрительных сделок, в том числе договора поручительства от 07.03.2014; банк РНКБ (ПАО) и ФИО5, под руководством которых выведено ликвидное имущество на аффилированные организации, являются также контролирующими должника лицами и выгодоприобретателями всех активов.

Законность решения и постановления арбитражных судов первой и апелляционной инстанций проверяется исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе, с учетом установленных статьей 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – Кодекс) пределов рассмотрения дела в арбитражном суде кассационной инстанции.

Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ «"О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях"» (далее – Закон № 266) признана утратившей силу статья 10 Закона о банкротстве «Ответственность должника и иных лиц в деле о банкротстве»; Закон о банкротстве дополнен главой III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве».

Согласно пункту 3 статьи 4 Закона № 266 рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу названного закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона № 266.

Исходя из общих принципов действия норм гражданского и процессуального законодательства во времени, закрепленных в статье 4 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – Гражданский кодекс) и в части 4 статьи 3 Кодекса, заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, поданные с 01.07.2017, подлежат рассмотрению с учетом процессуальных положений норм главы III.2 Закона о банкротстве. При этом, если действия (бездействие) контролирующих должника лиц, положенные в обоснование заявления о привлечении их к субсидиарной ответственности, имели место до 01.07.2017, то к этим отношениям применяются материально-правовые нормы о субсидиарной ответственности, действовавшие до даты вступления в силу Закона № 266.

В рассмотренном случае заявитель ссылается на обстоятельства, имевшие место до 01.07.2017 (2014-2016 года), поэтому к спорным правоотношениям подлежат применению материально-правовые нормы Закона о банкротстве об ответственности контролирующих должника лиц без учета изменений, внесенных Законом № 266.

Как установлено судами, генеральным директором должника с 22.09.2011 по 22.12.2015 являлся ФИО7; учредителем в период с 15.05.2013 по 11.11.2015 – ФИО9

Генеральным директором с 22.12.2015 по 15.02.2017 являлся единственный учредитель (с 12.11.2015) ФИО8

В ходе рассмотрения заявления ответчики заявили о пропуске конкурсным управляющим срока исковой давности.

В силу абзаца четвертого пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ; далее – Закон № 134-ФЗ) заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктом 4 статьи 10 названного Закона, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника несостоятельным (банкротом). В случае пропуска этого срока по уважительной причине, за исключением предельного объективного трехлетнего срока, исчисляемого со дня признания должника несостоятельным (банкротом), он может быть восстановлен судом.

Согласно пункту 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.12.2016 № 488-ФЗ) субъективный срок исковой давности увеличен с одного года до трех лет.

Как указано в пункте 5 статьи 61.14 действующей редакции Закона о банкротстве, заявление о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным главой III.2, может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом) и не позднее десяти лет со дня, когда имели место действия и (или) бездействие, являющиеся основанием для привлечения к ответственности.

Таким образом, и ранее действующая статья 10 Закона о банкротстве, и положения действующей редакции статьи 61.14 Закона о банкротстве устанавливают два срока исковой давности: субъективный, подлежащий исчислению со дня, когда подавшее заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности; объективный (пресекательный), подлежащий исчислению со дня признания должника несостоятельным (банкротом).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 58 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – постановление № 53), сроки исковой давности в целях привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности являются специальными сроками исковой давности, предусмотренными статьей 197 Гражданского кодекса, начало течения которых обусловлено субъективным фактором (моментом осведомленности заинтересованных лиц). При этом данные сроки ограничены объективными обстоятельствами: они в любом случае не могут превышать трех лет со дня признания должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом) или со дня завершения конкурсного производства и десяти лет со дня совершения противоправных действий (бездействия).

В пункте 21 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 04.07.2018, даны следующие разъяснения. Согласно пункту 1 статьи 200 Гражданского кодекса срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности по общему правилу начинает течь с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности – о совокупности следующих обстоятельств: о лице, контролирующем должника (имеющем фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия), неправомерных действиях (бездействии) данного лица, причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами. При этом в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности.

Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства, в том числе, акт инвентаризации от 09.02.2018, определение от 25.01.2017, принятое в рамках спора о признании неправомерными действий (бездействия) временнего управляющего, по правилам статьи 71 Кодекса, доводы и возражения участвующих в деле лиц, суды, учитывая, что рассматриваемое требование конкурсным управляющим направлено в суд посредством почтового отправления 06.09.2019, в то время, когда должен был узнать о наличии оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности с 09.02.2018 (дата проведения инвентаризации активов должника) либо с 03.08.2016 (дата заключения о наличии (отсутствии) оснований для оспаривания сделок должника), заключили о пропуске заявителем годичного срока давности для предъявления требований.

Кроме того, суды указали, что конкурсным управляющим также пропущен трехгодичный срок давности в отношении требований к банку РНКБ (ПАО), ФИО9 и ФИО5 ввиду подачи уточнений к заявлению в порядке статьи 49 Кодекса 25.02.2020 и 29.07.2020 соответственно (резолютивная часть решения о признании должника банкротом объявлена 07.09.2016).

Таким образом, установив пропуск конкурсным управляющим срока исковой давности для подачи рассматриваемого заявления, что является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса), суды не нашли правовых оснований для удовлетворения заявленных требований.

Вместе с этим суды, рассмотрев доводы, заявленные по существу спора и сводящиеся к непередаче документации должника конкурсному управляющему и совершению ряда подозрительных сделок, установили следующее.

Согласно пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам. Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, в том числе, если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Применение данной материально-правовой нормы также не исключает необходимости руководствоваться разъяснениями, содержащимися в постановлении № 53, в той их части, которая не противоречит существу нормы статьи 10 Закона о банкротстве в приведенной выше редакции.

В пункте 23 постановления № 53 сформулирована презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок), которая может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок. Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана, в том числе, сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход. Если к ответственности привлекается лицо, являющееся номинальным либо фактическим руководителем, иным контролирующим лицом, по указанию которого совершена сделка, или контролирующим выгодоприобретателем по сделке, для применения презумпции заявителю достаточно доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам.

Согласно подпункту 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в том числе, в случае, когда документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Как разъяснено в пункте 24 постановления № 53, применяя при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с непередачей, сокрытием, утратой или искажением документации (подпункты 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), необходимо учитывать следующее. Заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства. Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась. Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также: невозможность определения основных активов должника и их идентификации; невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы; невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

Суды, отклоняя доводы конкурсного управляющего о необходимости привлечения к субсидиарной ответственности ФИО8 и ФИО7 за непредставление документации, отметили, что согласно акту приема-передачи от 30.11.2015 документация должника передана ФИО7 единственному учредителю общества – ФИО8 (т. 1, л. д. 14); согласно копии акта приема-передачи документов от 06.06.2017 № 1 (т. 2, л. д. 7-10) ФИО8 передал конкурсному управляющему ФИО12 в лице его доверителя ФИО13 учредительные, бухгалтерские и иные документы должника. Учли, что определениями от 01.02.2019 и от 08.07.2019 у ФИО7, ФИО8 и арбитражного управляющего ФИО12 были истребованы векселя; при этом обстоятельства, подтверждающие утрату возможности взыскания по истребуемым векселям, управляющим не приведены. Не представлены также доказательства, свидетельствующие об уклонении ФИО8 и ФИО7 от исполнения обязанности по передаче документации.

Относительно доводов о заключении ответчиками убыточных сделок, в том числе договора поручительства от 07.03.2014 с банком ВТБ (ПАО), суды указали, что названный договор заключен в обеспечение договора о кредитной линии от 04.03.2013 с ООО «Тоннельдорстрой», участником которого являлся должник с долей 79,8 % в уставном капитале. Сделали вывод, что сама по себе выдача такого рода поручительств в пользу кредитной организации, настаивающей на дополнительном обеспечении, не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении руководителя поручителя по отношению к его кредиторам даже в ситуации, когда поручитель с целью реализации общегрупповых интересов, а не для причинения вреда кредиторам, принимает на себя солидарные обязательства перед банком в объеме, превышающем его финансовые возможности, полагая при этом, что в перспективе результат деятельности группы позволит погасить обязательства ее членов перед кредиторами.

Суды наряду с этим учли, что договор был обеспечен залогом имущества ООО «Тоннельдострой».

Кроме того, сделка заключена на основании решения единственного участника должника ФИО9 (решение от 04.03.2014), срок давности, в том числе и пресекательный трехгодичный, для предъявления требований к которому пропущен.

Апелляционный суд признал несостоятельной ссылку конкурсного управляющего о признании иных сделок должника недействительными, учитывая нераскрытие их прямой связи с фактически наступившим банкротством должника; поводом к возбуждению дела явилась именно задолженность, возникшая из договора поручительства, который в установленном Законом порядке недействительным не признан.

Принимая во внимание изложенное, суды установили недоказанность конкурсным управляющим причинно-следственной связи между действиями ФИО7 и ФИО8 и наступившим банкротством.

При таких обстоятельствах, исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства, по правилам статьи 71 Кодекса, доводы и возражения участвующих в деле лиц, установив пропуск конкурсным управляющим годичного срока в отношении требований ко всем ответчикам, трехгодичного – к банку РНКБ (ПАО), ФИО9 и ФИО5, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявления (абзац второй пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса), принимая во внимание недоказанность неправомерности действий ФИО7 и ФИО8, суды отказали в удовлетворении требований конкурсного управляющего.

Вопреки доводам жалоб, Верховным Судом Российской Федерации в определении от 22.04.2022 № 305-ЭС17-15941 (2,3) сделан вывод, что поскольку дело о банкротстве возбуждено после вступления в силу Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ (30.06.2013) и названным законом начало течения давности связывалось с осведомленностью истца о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, а также допускалась возможность приостановления производства до окончания расчетов с кредиторами для определения размера ответственности, то с этого момента позиция о начале течения давности не ранее даты завершения реализации имущества не подлежала применению.

Иные доводы кассационных жалоб изучены и признаются судом кассационной инстанции несостоятельными, поскольку не влияют на обоснованность и законность обжалуемого судебного акта, не опровергают выводов суда, свидетельствуют о несогласии заявителей с установленными по делу фактическими обстоятельствами и оценкой судом доказательств. В обжалуемых судебных актах приведены мотивы, по которым суды пришли к таким выводам, с указанием на определенные доказательства, исследованные и оцененные в их совокупности по правилам статьи 71 Кодекса. Пределы рассмотрения дела в суде кассационной инстанции ограничены проверкой правильности применения судами норм материального и процессуального права, а также соответствия выводов о применении нормы права установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в нем доказательствам (части 1 и 3 статьи 286 Кодекса).

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной, в том числе в определении от 17.02.2015 № 274-О, статьи 286 – 288 Кодекса, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела. Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Основания для отмены или изменения определения и постановления по приведенным в кассационных жалобах доводам отсутствуют. Нарушения процессуальных норм, влекущие отмену судебных актов (часть 4 статьи 288 Кодекса), не установлены.

Руководствуясь статьями 284 – 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа



ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Краснодарского края от 08.09.2022 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.03.2023 по делу № А32-2923/2016 оставить без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.


Председательствующий

Ю.О. Резник


Судьи


Е.Г. Соловьев



Н.А. Сороколетова