Апелляционное постановление № 22-133/2024 от 21 февраля 2024 г. по делу № 1-173/2023

Судья ФИО Дело 22-133/2024


АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Иваново «21» февраля 2024 года

Ивановский областной суд

в составе председательствующего(фамилия, инициалы) судьи Смирновой Е.Н.

при ведении протокола секретарями судебного заседания Аристовой А.А., Ждановым Д.С.

с участием

осужденного Машкевича А.В.,

защитника – адвоката Коллегии адвокатов Ивановской области «Право на защиту» Щелкановой Н.Л.,

прокурора отдела прокуратуры Ивановской области Кананяна А.А.

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Машкевича А.В. и его защитника-адвоката Щелкановой Н.Л. на приговор Фрунзенского районного суда г.Иваново от 13 сентября 2023 года, которым

Машкевич А.В., <данные изъяты>, несудимый,

осужден:

- по ч.1 ст.298.1 УК РФ к обязательным работам на срок 120 часов.

Приговором суда решен вопрос об отмене меры процессуального принуждения в виде обязательства о явке по вступлении приговора в законную силу; о снятии ареста на денежные средства, находящиеся на расчетном счете, открытом в <данные изъяты> по вступлении приговора в законную силу; о вещественных доказательствах.

Проверив материалы дела, доводы апелляционных жалоб и возражения государственного обвинителя на них, заслушав участников судебного заседания, суд апелляционной инстанции

у с т а н о в и л :

Приговором суда ФИО1 признан виновным и осужден за клевету в отношении судьи, участвующей в отправлении правосудия, в связи с рассмотрением дел в суде.

Преступление совершено в <адрес> в период времени и при обстоятельствах, установленных судом и подробно изложенных в приговоре.

Приговор обжалован осужденным ФИО1 и его защитником – адвокатом Щелкановой Н.Л. в апелляционном порядке.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1, выражая несогласие с приговором суда, просит его отменить, вынести в отношении него оправдательный приговор, изложив следующие доводы:

- в ходе судебного рассмотрения дела не было установлено доказательств его умышленных действий по совершению клеветы в отношении судьи Р.; выводы, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела; приговор вынесен с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона,

- более 18 лет он пишет про судебную и правоохранительную систему Ивановской области и за это время его никто ни разу не обвинил в клевете, в передёргивании или искажении фактов, он никогда не клеветал и не распространял ложных сведений; данные обстоятельства подтверждают множественные благодарственные письма, грамоты и характеристики, полученные за журналистскую и редакторскую деятельность в разные годы от различных представителей власти местного, областного и федерального уровня, общественных организаций, правозащитников, что свидетельствует о его приверженности фактам, законам, моральным и этическим нормам, о серьёзном подходе к работе с информацией; указанные обстоятельства, как подтверждающие его невиновность, суд не учел, а документы рассмотрел только как смягчающие вину обстоятельства; не учтено, как одно из доказательств его невиновности и то, что в конце статьи «Меня использовали, как презерватив, и выкинули» указано, что он ждёт официальные комментарии от следствия, прокуратуры и суда, он всегда публикует уточнения и опровержения, если они поступают на публикацию,

- он всегда публикует только те материалы, факты и обстоятельства, которые сможет доказать в суде, в отношении А. доказательством подлинности записи для него были поданные А. жалобы на следователя В. и прокурора Свидетель №2; после прослушивания аудиозаписей он связывался со следователем В. и тот представил ему фрагмент видеозаписи, которую он добавил в статью, В. и Свидетель №2 не отрицали общение с подсудимым А. и то, что уговаривали его подтвердить досудебное соглашение,

- он неправильно расшифровал запись, это было его ошибкой, а не умыслом; ни на одно конкретное доказательство, однозначно доказывающее его умысел, не могут сослаться ни следствие, ни суд; на момент публикации текста статьи «Меня использовали, как презерватив, и выкинули» он был уверен, что именно судья Р. произносит те слова, которые он ей приписал, он ошибся, но в его действиях не было заведомости, то есть точного знания о ложности распространяемых порочащих сведений, не было прямого умысла, что является обязательным признаком клеветы,

- он уверен, что никто из лиц, не имеющих юридического образования и кто неоднократно не участвовал в судебных процессах от начала до конца, не смог бы однозначно понять из аудиозаписи от начала до 27 минуты файла «Суд 05.07.2022 Свидетель №2», кто из женщин кем является, и кто какие именно слова говорит; на записи постоянно есть помехи, он слушал 16 часов аудиозаписей, после рабочего дня, часто уставший, он не молод, у него не очень хороший слух и имеются проблемы с давлением, это была единственная запись, на которой было пять голосов (А., его адвоката, прокурора Свидетель №2, помощника судьи и судьи Р.), на остальных записях были разговоры двух участников; он предполагает, что первоначально прослушал аудиозапись с начала до 27 минуты и определил для себя, что в разговоре участвует судья, проконсультировался с юристами по поводу законности поведения судьи, после этого он мог отдельно дослушать ещё 20 минут судебного заседания и делал расшифровку отдельно обеих частей – с начала до 27 минуты и с 27 минуты до конца записи; он ошибся в идентификации голосов даже после неоднократного прослушивания записи, но это не создаёт умысла,

- ему не понятно, на каких доказательствах суд сделал категорические выводы о его виновности, о наличии у него прямого умысла на клевету в отношении судьи Р.; о том, что для идентификации голосов Р. и Свидетель №2 специальных познаний не требуется, тогда зачем следствие назначало судебную экспертизу; о том, что он разбирается в нормах уголовно-процессуального закона, о чём в судебном заседании его не спрашивали; о том, что у него отличное здоровье; о том, что статья «Меня использовали, как презерватив, и выбросили» не об истории досудебного соглашения обвиняемого А., а о судье Р., при этом суд не проверил и не учёл, что данная статья без указаний на судью Р. до сих пор находится на сайте, её читают и обсуждают, данный факт также свидетельствует о его невиновности и опровергает выводы суда; о наличии у него отрицательного отношения к судебной системе в <адрес> в целом; о том, что при участии в начале судебного заседания в течение нескольких минут /дата/ о продлении меры пресечения ФИО он должен был запомнить голос Свидетель №2 и идентифицировать на аудиозаписи; о том, что он опубликовал статью с указанием на внепроцессуальное общение судьи и подсудимого для привлечения внимания публики для поднятия своего рейтинга, что противоречит его пояснениям о том, что возбуждение уголовного дела, предварительное и судебное следствие стоят ему времени, денег, удара по репутации, вынесенного обвинительного приговора, то есть, по мнению суда, он специально оболгал судью Р., что бы в итоге наказать себя,

- вопреки заявлениям его адвоката к материалам дела были приобщены документы, полученные государственным обвинителем с нарушением уголовно-процессуального законодательства, адвокат приводила обоснование этих нарушений со ссылкой на статьи и законы, но суд игнорировал данные нарушения;

в нарушение норм уголовно-процессуального законодательства была допрошена как специалист М., защита была против её допроса как специалиста, заявила ей отвод, в удовлетворении которого судом было отказано; после того, как М. дала показания в его пользу и фактически опровергла заключение психолого-лингвистической экспертизы, оказалось, что ни показания специалиста М., ни заключение указанной экспертизы не относятся к делу,

- заключение психолого-лингвистической экспертизы фактически было единственным доказательством, доказывающим его умысел в отношении клеветы на судью Р.; данное заключение дано некомпетентными лицами, по сути, не является экспертизой, которая была назначена неправильно, вопросы поставлены не верно; защита заявляла ходатайство о признании данного заключения недопустимым доказательством, но суд отказался его удовлетворять, а в приговоре указал, что данное заключение не относится к делу,

- ему не понятно, почему его неоднократные попытки получить комментарии на первую публикацию от /дата/ у специалиста по связям со СМИ помощника председателя Ленинского районного суда <адрес> Свидетель №11, что подтверждено в судебном заседании, не оценены судом как доказательство его невиновности; во время разговоров с Свидетель №11 он был убежден в том, что было внепроцессуальное общение судьи Р. и подсудимого А., и считал, что слова, которые он приписал судье Р., говорила именно она, поэтому он просил дать официальные комментарии словам и действиям судьи; именно из отказа Свидетель №11 дать какие-либо комментарии появилась вторая статья «Ленинский районный суд – самый объективный и беспристрастный» и ему не понятно, почему она расценена как ещё одна клевета в отношении судьи Р., а не как описание попытки получить комментарий у должностных лиц Ленинского районного суда на его первую публикацию, что очевидно,

- суд явно занял обвинительный уклон, удовлетворяя все ходатайства государственного обвинителя и отказывая в удовлетворении большинства ходатайств защиты; никакие сомнения в его виновности устранены не были и должны были толковаться в его пользу; государственным обвинителем не было представлено никаких доказательств его вины.

В апелляционной жалобе защитник – адвокат Щелканова Н.Л., выражая несогласие с приговором суда, просит его отменить, вынести в отношении ФИО1 оправдательный приговор, изложив следующие доводы:

- при вынесении приговора не было установлено обстоятельств и в приговоре не приведены доказательства, свидетельствующие об умышленном совершении ФИО1 клеветы в отношении судьи, участвующей в отправлении правосудия; выводы, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и обоснованы не доказательствами, а умозаключениями суда; судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона,

- показания потерпевшей Р., свидетелей Свидетель №1, Свидетель №2, А. доказывают только фактические обстоятельства о том, что на аудиозаписи «Суд 05.07.2022 Свидетель №2» речи судьи Р. нет; этот факт ФИО1 признал на предварительном следствии после ознакомления с заключением судебной фоноскопической экспертизы и пояснений свидетеля Свидетель №10, подсудимый ФИО1 пояснил, что ошибочно «приписал» судье Р. слова прокурора Свидетель №2; ни потерпевшая, ни указанные свидетели, кроме Свидетель №10, ничего не могут пояснить в отношении умысла в действиях ФИО1, они не виделись и не обсуждали с ФИО1 обстоятельства своего общения 05.07.2022 года, их показания по обоснованию умысла в действиях ФИО1 по клевете в отношении судьи Р. являются исключительно их предположением, при этом их мнение в отношении умышленного характера действий ФИО1 по клевете в отношении судьи Р. ни в ходе следствия, ни в судебном заседании не выяснялось; выводы суда о том, что показания потерпевшей и указанных свидетелей подтверждают виновность ФИО1 в совершении преступления, не основаны на показаниях указанных лиц; суд в приговоре свидетеля Свидетель №3 из свидетелей защиты объявил свидетелем обвинения, что не соответствует действительности, свидетель Свидетель №3 являлся техническим исполнителем, не пояснял по умышленности действий ФИО1 при написании и опубликовании статей от 12.08.2022 года и 24.08.2022 года, однако присутствовал при встрече ФИО1 со свидетелем Свидетель №10, когда ФИО1 доподлинно узнал о своей ошибке и видел его реакцию,

- суд не принял во внимание заключение психолого-лингвистической экспертизы от /дата/ №, указав в приговоре, что оно не относится к делу; в ходе судебного следствия стороной защиты было подано ходатайство о признании указанного заключения экспертов недопустимым доказательством и исключении его из числа доказательств, суд в удовлетворении данного ходатайства своим постановлением от /дата/ отказал, обосновав тем, что ходатайство подано несвоевременно и оценку заключению экспертов суд даст в совещательной комнате при вынесении приговора; в приговоре суд назвал данное заключение психолого-лингвистической экспертизы – доказательством, при этом не дал оценку данному заключению ни с процессуальной стороны, как полученного с нарушением требований УПК РФ, ни с точки зрения его содержания и выводов, тем самым суд не дал оценку доводам стороны защиты, изложенным как в вышеуказанном ходатайстве, так и в судебных прениях,

- изложенные в приговоре обоснования вывода суда о том, что в ходе судебного следствия не нашли своего подтверждения доводы защиты о добросовестном заблуждении ФИО1 и неумышленной ошибке в идентификации голосов участников процесса на аудиозаписи «суд, 05.07.2022.Свидетель №2», основаны только на умозаключении суда и не соответствуют действительности; ФИО1 никогда не говорил, что прослушивал всю аудиозапись, 16 часов полностью единовременно, а пояснял, что слушал вечерами, после рабочего дня, в течение продолжительного времени, прослушал все аудиозаписи (файлы), потом прослушивал некоторые аудиозаписи (файлы) по отдельности; стенографирование всех аудиозаписей, как указано в приговоре, ФИО1 не производил; ФИО1 пояснял, что перепутал голоса Р. и Свидетель №2, так как на аудиозаписи «Суд, 05.07.2022. Свидетель №2» одновременно звучат несколько женских голосов, то тише, то громче, перебивая и дополняя друг друга, с помехами, открытием-закрыванием дверей, включением кондиционера, продолжительность аудиозаписи 47 минут, а интересующая суд часть аудиозаписи – 27 минут; в ходе судебного заседания полностью аудиозапись не была прослушана ни разу, хотя защита неоднократно об этом ходатайствовала, а часть аудиозаписи с 04 до 27 минут была прослушана 6 раз,

суд на основании собственного мнения, не подкрепленного никакими доказательствами, установил, что голос судьи Р. по тембру, окраске и скорости речи кардинально отличается от голоса прокурора Свидетель №2, и сделал вывод, что для дифференциации указанных голосов специальных познаний не требуется, при этом в качестве обоснования виновности ФИО1 сослался на заключение обеих фоноскопических экспертиз № от /дата/ и № от /дата/, в которых указано, что голос и речь лица со слов: «Прочитаем сейчас представление…» (приблизительно с 04 минут 10 секунд до 27 минут) ограничено пригодны для идентификационных исследований методами акустического анализа (то есть чем занимался ФИО1 – прослушивал аудиозапиь); вывод суда о том, что не требуется специальных познаний противоречит выводам эксперта - ограничено пригодны,

суд необоснованно наделил ФИО1 познаниями в процессуальных моментах, в том числе в узко специальных, и на этом знании обосновал прямой умысел на совершение преступления; у ФИО1 не выясняли, известны ли ему специальные процессуальные вопросы, связанные с полномочиями судьи при рассмотрении уголовных дел, в своих показаниях ФИО1 пояснял, что не знает многих специальных вопросов по темам, по которым он пишет статьи и поэтому обращается к профессионалу в данной теме за консультацией, что в данном случае подтверждает факт обращения ФИО1 к ФИО за консультацией по оценке действий судьи и указание в статьях на позицию юристов,

суд необоснованно сделал вывод, указав при этом, что это не оспаривается стороной защиты, о том, что ФИО1 неоднократно принимал участие в судебных заседаниях в качестве журналиста с участием государственного обвинителя Свидетель №2, и таким образом должен был запомнить её голос, тогда как установлено только одно судебное заседание /дата/ в Октябрьском районном суде <адрес>, в котором ФИО1 присутствовал 10-15 минут, где Свидетель №2 было заявлено ходатайство о проведении закрытого судебного заседания; данный вывод суда голословен, ФИО1 об этом никто не спрашивал,

довод защиты о том, что у ФИО1 проблемы со слухом государственным обвинителем не опровергнут; суд сделал вывод о том, что имеющаяся у ФИО1 гипертония не находится в причинно-следственной связи с его проблемами со слухом и сослался на пояснения врача Свидетель №6 об обращениях ФИО1 в поликлинику по месту жительства только с ОРВИ, однако не принял во внимание о возможности его обращения в иные медицинские учреждения, а также справку о том, что он переболел COVID 19 и никакими медицинскими документами не опровергнуто то, что данное заболевание не сказалось на его проблемах со слухом,

несостоятельной является ссылка суда на нарушение ФИО1 п.2 ст.49 ФЗ «О средствах массовой информации» от 27.12.1991 г. № 2124-1, так же как и вывод суда о том, что статья «Меня использовали, как презерватив, и выбросили» не об истории досудебного соглашения обвиняемого А. а о судьей Р., а статья «Ленинский районный суд – самый объективный и беспристрастный» не о попытке автора получить комментарий; позиция защита по данному вопросу подтверждается содержанием статей, показаниями эксперта Т., специалистов М. и Л., заключением специалиста от /дата/, более того первая статья и в настоящее время размещена на сайте издания, без упоминания судьи Р., со всеми нарушениями со стороны следственных органов и прокурора Свидетель №2,

доказательством невиновности ФИО1 является то обстоятельство, что он упорно пытался взять комментарии у руководства Ленинского районного суда г.Иваново после опубликования первой статьи, будучи уверенным на тот момент, что указанные в статье слова произнесла судья Р., при этом из показаний Свидетель №11 следует, что данная статья и изложенная в ней ситуация не обсуждались ни с судьей Р., ни с председателем Ленинского районного суда и его сотрудниками, то есть публикация первой статьи от 12.08.2022 года не имела никакого эффекта для указанных лиц и изложенные в ней сведения не порочили честь и достоинство судьи Р., не подрывали её репутацию, не причиняли ей моральный вред, а также не подорвали авторитет судебной системы в целом, формируя негативное отношение граждан к судебным органам, деформируя их правосознание; то же относится и ко второй статье от 24.08.2022 года, которая является производной от первой статьи и освещает попытки ФИО1 получить официальные комментарии в Ленинском районном суде г.Иваново на первую публикацию,

- суд необоснованно признал процессуально правильным получение копии протокола судебного заседания по материалу № от /дата/ и диска с аудиозаписью судебного заседания в отсутствии сопроводительного письма и при наличии запроса об ознакомлении с указанными материалами, без указания на получение их копий; в указанном судом Приказе Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 29.04.2003 № 35 (ред. от 22.12.2021) «Об утверждении Инструкции по судебному делопроизводству в районном суде» нет такого способа ознакомления заявителя с материалами дела, как предоставление копий документов, установлен порядок оформления сопроводительного документа; прокурор не смог пояснить, как приобщаемые документы из Октябрьского районного суда <адрес> появились во Фрунзенской районной прокуратуре <адрес> и у самого прокурора,

- суд необоснованно сделал вывод об отрицательном отношении ФИО1 к судебной системе, сославшись на указание им в первой статье от /дата/ другой статьи о судебном заседании по гостинице «Вечный странник», опубликованной 24.09.2018 года, при этом суд не указал на количество других статей, посвященных судебным процессам, опубликованных от имени ФИО1 на том же сайте в период между 24.09.2018 года и 12.08.2022 года, не выяснил количество публикаций в отношении судебной системы <адрес> за указанный период, не определил их направленность – положительная или отрицательная,

- в приговоре не обоснована заведомость для ФИО1 ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, не приведено доказательств того, что он заведомо точно знал о ложности распространяемых им сведений, не учтены разъяснения Определения Судебной коллегии Верховного Суда РФ от 30.05.2005 г. № 18-ДО6-35 о том, что обязательным признаком состава клеветы является заведомость, означающая знание виновным того, что сведения изначально ложные, вымышленные и не соответствующие действительности; по смыслу уголовного закона, если лицо добросовестно заблуждалось относительно характера распространяемых им сведений, то ответственность за клевету исключается ввиду отсутствия признака заведомости,

- судом оставлено без внимания заявление защиты о том, что предъявленное ФИО1 обвинение не конкретизировано, при этом суд, вопреки требованиям УПК РФ и Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 31.05.2002 № 63-ФЗ, наделяет защитника обязанностью по разъяснению предъявленного ФИО1 обвинения; заявляя об отсутствии конкретизации обвинения, защита не имела ввиду место и время совершения преступления, а также расписание преступного умысла, хотя они тоже отсутствуют в обвинении, а об отсутствии в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, в обвинительном заключении, а теперь и в приговоре указания, какие конкретно слова «приписал» ФИО1 судье Р. перед началом судебного заседания 05.07.2022 г., которые произнесла прокурор Свидетель №2, свидетельствующие о якобы внепроцессуальном общении судьи и подсудимого.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель, старший помощник прокурора <адрес> ФИО полагает, что оснований для удовлетворения апелляционных жалоб осужденного ФИО1 и его защитника – адвоката Щелкановой Н.Л. не имеется, все изложенные в апелляционных жалобах доводы проверялись судом и им дана надлежащая оценка при вынесении приговора; выводы суда подтверждаются исследованными доказательствами, которым суд дал правильную оценку, и полностью соответствуют фактическим обстоятельствам дела; оснований для иной оценки доказательств, необходимости вынесения оправдательного приговора не усматривает, просит апелляционные жалобы оставить без удовлетворения.

При апелляционном рассмотрении дела осужденный ФИО1 и его защитник – адвокат Щелканова Н.Л. доводы апелляционных жалоб поддержали и просили их удовлетворить.

Осужденный ФИО1 дополнительно пояснил, что обращает внимание на то, что обе его статьи не были посвящены судье Р., а рассказывали о других темах; для определения голосов на аудиозаписи следователь назначил экспертизу, эксперт указал о плохой идентификации голосов, поэтому вывод суда о том, что Машкевичу для идентификации голосов не требовалось специальных познаний, является необоснованным; для опровержения вывода суда об отсутствии на аудиозаписи множества шумовых отвлекающих эффектов достаточно прослушать данную аудиозапись; поскольку единственное доказательство его умысла на клевету, которое было у следствия, заключение психолого-лингвистической экспертизы - суд признал неотносимым к делу, суд должен был вернуть дело в прокуратуру, или признать его невиновным; довод суда о том, что ходатайство защиты о признании указанной экспертизы недопустимым доказательством подано несвоевременно, является необоснованным; суд не принял во внимание показания специалистов М. и Л., которые подтвердили его слова о том, что Р. не является героем публикаций, и что он не исказил факты, а ошибся в идентификации голосов; при этом на допросе специалиста М. настаивал именно обвинитель, тогда как его защитник заявляла ходатайства о нарушениях норм УПК в случае допроса данного специалиста; полагает, что суд отвел показания обеих специалистов только потому, что обе не увидели умысла и заведомости в его действиях; суд необоснованно указал в приговоре, что он неоднократно был в заседаниях с участием обвинителя К. и не мог не знать её голос, однако имеются сведения только об одном судебном заседании с участием К. 18 марта 2020 года, в котором он присутствовал не более 15 минут; не согласен с выводом суда о его состоянии здоровья, основанным на данных из его медицинской карточки в поликлинике по месту жительства; считает необоснованными выводы суда о доказанности его умысла двумя доказательствами - привлечь внимание публики и поднять рейтинг журналиста и издательства, но это является целью любого журналиста и издательства, и то, что он неоднократно приводил цитаты из другой его статьи, посвященной судебному заседанию по гостинице «Вечный странник», повествование в которой велось в негативном освещении деятельности судей областного суда, однако изложенные в указанной статье сведения в ходе проверки были подтверждены; в статье, опубликованной 12 августа 2022 года, всего 5 % текста относится к судье Р., поэтому суд необоснованно пришел к выводу, что в статье речь ведётся именно о поведении судьи Р., что нашло своё продолжение и во второй статье; вторая статья также не была посвящена судье Р. и в ней приведена только цитата из первой статьи как повод для её написания, поскольку не последовало никакой информации о нарушениях, допущенных следователем, прокурором и судьей в процессе А., а пресс-службах судов ему отказали в каких-либо комментариях; он допустил ошибку, перепутав голоса, которая была случайной, никакой цели он не преследовал, умысла, которым является заранее обдуманное мнение, появившееся в результате тайных размышлений, он не имел; причину допущенной им ошибки может объяснить учение о доминанте, которое создал советский физиолог ФИО2, в момент расшифровки он сосредоточился на смысле разговоров персонажей о досудебном соглашении и в какой-то момент неосознанно проигнорировал тембр голосов говорящих женщин; в заключении фоноскопической экспертизы эксперт, который имеет специальные познания и оборудование, указал, что голоса на записи трудно идентифицируются, а в его распоряжении для прослушивания 16 часов аудиозаписи были только офисный компьютер и наушники, качество звучания записи в судебном заседании было обеспечено аппаратурой, которой, как он полагает, нет ни в его редакции, ни у экспертов; у него не было повода клеветать на судью Р., о чём пояснила в судебном заседании и она сама; после возбуждения уголовного дела в отношении судьи Р. было вынесено решение Квалификационной коллегии судей <адрес> в котором указано, что ей были совершены действия, которые умаляют авторитет судебной системы и дискредитируют статус судьи, после чего судья Р. уволилась из суда, и если бы он имел умысел на создание негативного образа судьи Р., он бы мог написать об установленных нарушениях.

Защитник-адвокат Щелканова Н.Л. дополнительно пояснила, что наличие у Машкевича прямого умысла на совершение клеветы в отношении судьи, участвующей в правосудии, не доказан; в ходе предварительного следствия таким доказательством явилось заключение психолого-лингвистической экспертизы от /дата/ №, которое защита просила признать недопустимым доказательством, данное ходатайство судом не рассмотрено, в приговоре суд не дал оценку данному доказательству, эксперты Т. и Н. не имеют дипломов лингвиста и психолога, о чем пояснил при допросе Т., в нарушение ст.201 УПК РФ в заключении экспертов не указано, какая часть исследования проведена каждым из них, экспертами неверно выбрана методика исследования, эксперты неоднократно вышли за рамки заданных следователем вопросов, заключение является неполным и недостоверным, так как в нём отсутствует психологическая часть исследования, в заключении имеются и иные нарушения, которые подробно были изложены защитником в ходатайстве, а также были допущены нарушения положений УПК РФ и Распоряжения Правительства РФ от 16.11.2021 года № 3214-р «Об утверждении перечня видов судебных экспертиз, проводимых исключительно государственными судебно-экспертными организациями» при назначении экспертизы; в судебном заседании защита заявляла отводы специалисту М., которая в соответствии с УПК РФ не является специалистом по данному делу, однако она была допрошена и дала показания в пользу Машкевича, также в пользу Машкевича были даны показания специалиста Л. и Заключение специалиста от /дата/, которые подтверждали показания и позицию Машкевича относительно темы статей, отсутствия в статьях клеветы, оскорблений и негативной оценки действий судьи; указанные доказательства подтверждали отсутствие прямого умысла у ФИО1 на клевету в отношении судьи и его невиновность, однако суд доказательства невиновности подсудимого признал не относимыми к делу; судом оставлены без внимания заявления защиты о том, что протокол судебного заседания от 18.03.2020 года и диск с аудиозаписью данного судебного заседания получены гос.обвинением с нарушением норм УПК; в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении указано только на недостоверную информацию о внепроцессуальном общении судьи Р. с подсудимым А. до начала судебного заседания, фактически в ходе судебного следствия суд и гособвинитель установили слова прокурора Свидетель №2, которые ФИО1 в первой статье «приписал» судье Р., данные действия нашли свое отражение в приговоре «голоса судьи Р. на аудиозаписи «Суд 05.07.2022 Свидетель №2» с 04 минуты 10 секунд до 27 минуты нет, те слова, которые приписаны судье Р., изложенные в статье подсудимого… принадлежат свидетелю Свидетель №2» (лист 49), считает, что данными действиями суд нарушил ст.252 УПК РФ и вышел за рамки предъявленного ФИО1 обвинения; ФИО1 заявил, что обвинение ему непонятно, а в связи с указанием в приговоре на то, что профессиональный адвокат должен и обязан оказывать квалифицированную юридическую помощь, в том числе в части разъяснения предъявленного обвинения, следует вывод, что ФИО1 была оказана ненадлежащая юридическая помощь, то есть нарушено его право на защиту, и по данному основанию приговор должен быть отменен, а уголовное дело возвращено прокурору в соответствии с п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ; в уголовном деле и приговоре имеется достаточное количество невыясненных обстоятельств, в том числе относительно умысла, выяснение которых существенно бы повлияло на вынесение приговора, в соответствии с ч.4 ст.14 УПК все сомнения в виновности толкуются в пользу обвиняемого.

Прокурор Кананян А.А. считает приговор суда законным, обоснованным и мотивированным, судом первой инстанции правильно установлены фактические обстоятельства дела, правильно квалифицированы действия ФИО1 и ему назначено справедливое наказание, просил оставить приговор без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

В соответствии с ч.7 ст.389.13 УПК РФ с согласия сторон суд апелляционной инстанции рассмотрел апелляционные жалобы без проверки доказательств, которые были исследованы судом первой инстанции. Дополнительных материалов в судебном заседании апелляционной инстанции сторонами не представлено.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции, с учетом мнения сторон, были прослушаны аудиозаписи, находящиеся на диске, представленном для проведения фоноскопических экспертиз, и на флеш-накопителе, изъятом у ФИО1, - аудиофайлы с названиями «Суд 05.07.2022 Свидетель №2». По ходатайству прокурора была прослушана аудиозапись, находящаяся на флеш-накопителе, с названием «Разговор Свидетель №2 с А. у Ленинского суда».

Проверив материалы уголовного дела, доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним, возражения прокурора на апелляционные жалобы, выслушав участников судебного заседания, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для отмены или изменения постановленного судом первой инстанции приговора.

Представленные в распоряжение суда апелляционной инстанции материалы уголовного дела позволяют утверждать, что судебное разбирательство в отношении ФИО1 проведено с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, принципов состязательности и равноправия сторон. Все юридически значимые по делу обстоятельства, в том числе те, на которые обращала внимание сторона защиты, являлись предметом исследования в судебном заседании суда первой инстанции.

Судом проверены все доказательства по доводам стороны защиты, которые получили надлежащую оценку в приговоре. Ставить под сомнение выводы суда первой инстанции оснований не усматривается.

Предусмотренных ст.389.15 УПК РФ оснований для отмены в апелляционном порядке вынесенного в отношении ФИО1 обвинительного приговора и оправдании его по обвинению в указанном преступлении не имеется.

Изложенный в приговоре вывод о виновности ФИО1 в совершённом преступлении основан на проверенных судом первой инстанции согласно требованиям ст.87 УПК РФ доказательствах, содержание которых наряду с их анализом приведено в обжалуемом приговоре. Получив соответствующую требованиям ч.1 ст.88 УПК РФ оценку, исследованные судом первой инстанции доказательства в своей совокупности являлись достаточными для разрешения уголовного дела по существу и вынесения в отношении ФИО1 обвинительного приговора.

Выводы суда в приговоре относительно фактических обстоятельств дела и доказанности вины осуждённого в совершении преступления являются обоснованными, они мотивированы судом первой инстанции, и суд апелляционной инстанции не находит оснований сомневаться в их правильности.

Само по себе несогласие стороны защиты с проведённой судом первой инстанции оценкой доказательств по делу об её ошибочности не свидетельствует.

Как следует из показаний подсудимого ФИО1 в судебном заседании суда первой инстанции, он пояснил, что свою вину в предъявленном обвинении не признает; судью Р. он ранее не знал, на её процессах не присутствовал, оснований клеветать в отношении неё не имел; летом 2022 года аноним «Д» написал ему в «Телеграм», что у него есть материал по нарушениям, допущенным следователем и прокурором в ходе следствия и в ходе досудебного соглашения, а именно, что у него есть аудиозаписи разговоров и указаны три фамилии: А., Свидетель №2, В.; по договоренности он встретился с данным человеком в кафе «Кофешоп» по адресу: <...> и тот передал ему флешку с аудиозаписями, которые содержались в нескольких файлах, общим временем 16 часов, каждый файл был подписан, ни в одном из названий не было указания на судью Р.; он стал прослушивать аудиозаписи вечерами, после окончания рабочего времени - сначала он их прослушал, чтобы понять, что там; потом переслушивал, чтобы выбрать куски, которые его интересуют; потом эти куски записывал текстом; участниками представленных на аудиозаписях разговоров были следователь В., прокурор Свидетель №2, обвиняемый А.; при написании статьи «Меня использовали, как презерватив, и выбросили», в которой он изложил содержание разговоров следователя В., прокурора Свидетель №2 с обвиняемым А., он связывался со следователем В., который не отрицал имевшиеся на аудиозаписи разговоры, сомнений в подлинности аудиозаписей у него не было, это подтверждалось и направлением А. в правоохранительные органы заявления с приложением этих аудиозаписей; аудиофайл ««Суд 05.07.2022 Свидетель №2» он прослушивал неоднократно, он ошибся в идентификации голосов, посчитав, что до начала судебного заседания разговор с подсудимым А. ведёт судья Р., которая рассматривала данное дело, перепутав голоса прокурора Свидетель №2 и судьи Р., он изложил в статье данный разговор, указав на неправомерность действий судьи, предварительно проконсультировавшись у юристов, в частности он звонил адвокату ФИО, которому рассказал, что судья до судебного процесса ведет внепроцессуальную беседу с подсудимым, на что тот сказал, что это грубейшее нарушение; данная статья была опубликована 12 августа 2022 года, никакой реакции на данную статью ни от судьи Р., ни от руководства Ленинского районного суда <адрес> не последовало, хотя в конце статьи он призвал всех заинтересованных лиц выйти с ним на связь; он не мог этого понять и стал думать, почему все молчат: если он ошибся – почему не говорят о его ошибке, а если это правда, то почему пытаются все скрыть; он позвонил помощнику председателя Ленинского районного суда <адрес> и попросил прокомментировать, но ему отказали, после этого он звонил пресс-секретарю областного суда, в Судебный Департамент, где ему также отказали в комментарии, после этого он 19 и 22 августа 2022 года опять звонил помощнику председателя Ленинского районного суда <адрес> Свидетель №11, предупредил её, что записывает разговор на диктофон, просил дать комментарии о возможных нарушениях Кодекса судейской этики судьей Р. но никаких ответов не получил, в том числе и о том, что им допущена ошибка; он написал вторую статью «Ленинский районный суд – самый объективный и беспристрастный», которая была о том, что суд отказывается давать информацию, цитата из первой статьи в отношении судьи Р. была взята, чтобы объяснить суть дела тем людям, которые либо не читали первую статью, либо подзабыли информацию; после второй статьи ни с ним, ни с редакцией также никто не связался и не сообщил об его ошибке; когда он писал и опубликовал обе статьи, у него не было умысла опорочить честь и достоинство судьи Р., подорвать её репутацию, причинив ей тем самым моральный вред и нравственные страдания, а также не было цели и желания подорвать авторитет судебной системы в целом, формируя негативное отношение граждан к судебным органам, деформируя их правосознание;

он перепутал голоса прокурора Свидетель №2 и судьи Р., так как не узнал голос Свидетель №2, не помнил его, у него проблемы с давлением, не очень хороший слух, на записи много помех, хлопала дверь, и он пришел к выводу, что заходит и выходит судья Р.; он совершил профессиональную ошибку, не правильно идентифицировал голоса участников разговора и не провел дополнительную проверку, но это была не умышленная и не преднамеренная ошибка, а он добросовестно заблуждался;

обе статьи были написаны им и опубликованы на сайте «Слухи и факты», он является главным редактором данного СМИ, обе статьи накануне опубликования он со своей личной почты направлял с пометкой о размещении на электронную почту ООО «Редакция Портала 1000 ИНФ» Свидетель №3, в обязанности которого входит техническое размещение статей на сайте редакции;

он понял, что перепутал голоса после заключения фоноскопической экспертизы и разговора со знакомым адвокатом Свидетель №10, после чего он сразу предпринял меры к опубликованию на сайте опровержения, направлению судье Р. извинения через руководство Ленинского районного суда, исключению из статьи указания на судью Р..

Из показаний ФИО1, данных им при производстве предварительного следствия в качестве подозреваемого /дата/, оглашенных и исследованных в судебном заседании суда первой инстанции на основании п.1 ч.1 ст.276 УПК РФ, и которые он по существу подтвердил в судебном заседании в указанной части, следует, что Д. ему сказал, что у него есть аудиозаписи разговоров одного из участников процесса, которого следователь В. и прокурор Свидетель №2 склоняют к подтверждению досудебного соглашения; в этих разговорах есть давление на обвиняемого.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, выводы суда о виновности осужденного ФИО1 в содеянном подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, приведенных в приговоре, в том числе:

Показаниями потерпевшей Р. о том, что она, работая судьей Ленинского районного суда <адрес>, рассматривала уголовное дело в отношении А., производство по которому /дата/ было приостановлено в связи с тем, что подсудимый скрылся от суда; в июле и августе 2022 года по данному уголовному делу проводились судебные заседания, уголовное дело поступило в суд с досудебным соглашением, утвержденным прокурором <адрес>; никакого внепроцессуального общения и вне судебного заседания с подсудимым А. у неё не было; в деле участвовали государственный обвинитель Свидетель №2 и адвокат О., 5 июля 2022 года судебное заседание могло быть начато с задержкой по времени в связи с её занятостью в рассмотрении другого дела, до начала судебного заседания в зал она не заходила, её выход в зал был объявлен секретарем; /дата/ она от коллег узнала, что на сайте периодического издания «Слухи и факты» размещена статья, где автор, ссылаясь на аудиозаписи, указал, что судья Р. перед судебным заседанием давала указания подсудимому А. о его действиях в судебном заседании, внепроцессуально общалась с участниками процесса, изложенные в статье сведения были ложными, в августе 2022 года была опубликована вторая статья, в которой указывалось, что председателем суда в отношении неё в связи с нарушением Кодекса судебной этики не было принято мер реагирования; с автором ФИО1 она не связывалась, не считая это нужным, содержание статей с руководством суда не обсуждала; о том, что ФИО1 звонил в приемную председателя суда с целью получения комментариев, помощник председателя суда Свидетель №11 ей не сообщала; публикация данных статей негативно отразилась на её репутации, так как они были доступны неограниченному кругу лиц, и в отношении неё, как судьи, сложилось негативное мнение.

Показаниями свидетеля Свидетель №1 о том, что /дата/ она была секретарем судебного заседания при рассмотрении уголовного дела в отношении А., участники процесса – подсудимый А., адвокат О., прокурор Свидетель №2 ожидали начала судебного заседания в зале судебного заседания, она до начала судебного заседания несколько раз заходила в зал, чтобы настроить аудиозапись и включить кондиционер; до начала судебного заседания судья Р. в зал не заходила, с участниками процесса не общалась; ей известно, что в августе ФИО1 написал две статьи, в которых сообщал о внепроцессуальном общении судьи Р. с участниками процесса, в том числе с подсудимым А., до начала судебного заседания, данные статьи она читала, но с судьей Р., руководством суда, помощником председателя суда Свидетель №11 не обсуждала, опровержения на данные статьи не читала.

Показаниями свидетеля Свидетель №2 о том, что она участвовала в качестве государственного обвинителя при рассмотрении судом уголовного дела в отношении А. по которому было заключено досудебное соглашение, дело рассматривала судья Р.; 5 июля 2022 года она, подсудимый А. и защитник-адвокат О. ожидали в зале судебного заседания начала судебного заседания, которое задерживалось в связи с занятостью судьи в другом процессе; подсудимый А. спрашивал её о предстоящем ходе рассмотрения его уголовного дела, о рассмотрении основного дела и в отношении других лиц; она по поручению прокурора области участвовала в рассмотрении данных дел и рассказывала А., как рассматриваются данные дела, что он должен пояснять при рассмотрении своего дела с досудебным соглашением и при рассмотрении основного дела; перед выходом судьи несколько раз в зал судебного заседания заходила секретарь; до начала судебного заседания судья Р. в зал судебного заседания не заходила, с участниками процесса не общалась;

в августе на сайте «1000 инф» была опубликована статья, в которой с указанием на наличие аудиозаписей приведены разговоры подсудимого А. с судьей Р., которые якобы происходили до начала судебного заседания 5 июля 2022 года, то есть указывалось на внепроцессуальное общение судьи с подсудимым, однако фактически в статье было изложено содержание разговора её и А., при котором судья Р. не присутствовала, так же в статье был изложен разговор её и подсудимого А., происходивший в мае 2022 года;

в это же время в прокуратуру области поступила жалоба А. с приложением аудиозаписи разговоров, содержание которой было аналогично статье; она запросила из прокуратуры копию жалобы и диск с аудиозаписями разговоров для приобщения к делу и исследования в судебном заседании с целью проверки оснований для отвода и самоотвода прокурора и судьи; аудиозапись разговоров была прослушана в судебном заседании, факт общения с судьей А. отрицал, пояснив, что на аудиозаписи зафиксирован разговор не с судьей, а с ней (Свидетель №2) перед началом судебного заседания /дата/, что соответствовало действительности;

также ей известно об опубликовании на том же сайте второй статьи, в которой также имелась ссылка на внепроцессуальное общение судьи Р. с подсудимым А., по данным статьям в редакцию и к ФИО1 она не обращалась, о наличии данных статей она докладывала своему руководству.

Показаниями свидетеля А. о том, что Ленинским районным судом <адрес> в отношении него рассматривалось уголовное дело, по которому с ним было заключено досудебное соглашение, летом 2022 года дело рассматривала судья Р.; 5 июля 2022 года до начала судебного заседания он, адвокат О. и прокурор Свидетель №2 находились в зале судебного заседания и разговаривали об уголовном деле, до начала судебного заседания судья Р. в зал не заходила и с ним не разговаривала; в мае 2022 года он разговаривал с прокурором Свидетель №2 по поводу данного уголовного дела на улице; свои разговоры с прокурором Свидетель №2, а также со следователем он записывал на свой телефон; от его имени подавались жалобы в правоохранительные органы на действия следователя и прокурора, которые он подписывал;

после прослушивания аудиозаписи «Суд 05.07.2022 Свидетель №2» с 04 мин. 10 сек. до 27 мин., он подтверждает, что это записан разговор в зале судебного заседания до начала судебного заседания между ним, адвокатом О. и прокурором Свидетель №2, также в зал заходила секретарь судебного заседания, судья Р. зашла в зал после фразы секретаря «Встать, суд идет», после чего началось судебное заседание, до начала судебного заседания судья Р. в зал не заходила и с ним не разговаривала; данная аудиозапись впоследствии приобщалась прокурором Свидетель №2 в одном из судебных заседаний;

имевшиеся у него аудиозаписи он передал другому подсудимому по основному делу, который был организатором, по имени Д., тот сам перекинул аудиозаписи с его телефона на свой телефон; он (А.) с Машкевичем не встречался и аудиозаписи ему не передавал, о размещении имевшейся на записях информации в сети Интернет ему ничего неизвестно.

Показаниями свидетеля Свидетель №3, в том числе данными им при производстве предварительного расследования и оглашенными в судебном заседании в соответствии с ч.3 ст.281 УПК РФ, которые свидетель подтвердил, о том, что он работает в редакции «1000 инф» под руководством ФИО1, выполняет, в том числе, техническую работу, а именно по указанию главного редактора ФИО1 выкладывает на сайт в установленном в редакции порядке готовый материал; редакция находится по адресу: <адрес>; вечером 11 августа 2022 года ему на электронную почту от ФИО1 поступила статья «Меня использовали, как презерватив, и выбросили» с пометкой о размещении её утром на сайте, что он и сделал, таким же образом от ФИО1 вечером 23 августа 2022 года поступила статья «Ленинский районный суд – самый объективный и беспристрастный», которая была размещена на сайте утром 24 августа 2022 года; статьи он не читал, потому что они были объемные, но помнит, что речь в них шла о каком-то судебном процессе, редактировать статьи он не имеет права; по данным статьям ФИО1 проделал большой объем работы, так как в течение длительного времени прослушивал материал в наушниках; ему известно, что после встречи с Свидетель №10 Машкевич был шокирован тем, что ошибся в идентификации голосов и голос на записи не принадлежит судье.

Показаниями свидетеля Свидетель №9, данными им при производстве предварительного следствия и оглашенными в судебном заседании в соответствии с ч.1 ст.281 УПК РФ, о том, что согласно Свидетельству о регистрации СМИ Эл № ФС77-36689 «Редакция Портала 1000 инф.» его учредителем является ООО «Редакция Портала 1000 инф», согласно Уставу СМИ «Редакция Портала 1000 инф.» (генеральный директор и соучредитель ФИО1) ООО «Объединенная редакция» является редакцией указанного СМИ; согласно выписке ЕГРЮЛ директором и соучредителем ООО «Объединенная редакция» является ФИО1,

свидетельство о регистрации СМИ ООО «Объединенная редакция» и ООО «Редакция Портала 1000 инф» выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) <адрес>; при форме распространения информации электронное периодическое издание, данный вид деятельности не регистрируется; для получения свидетельства о регистрации в Роскомнадзор подается соответствующий комплект документов в соответствии с Законом о СМИ (ФЗ № 2124-1 от 27.12.1991), которым принимается решение о регистрации или отказе в регистрации СМИ, вся информация о зарегистрированных СМИ размещена на официальном сайте Роскомнадзора (т.2 л.д.14-17, 7-10).

Показаниями свидетеля Свидетель №10 о том, что /дата/ ему позвонил знакомый ФИО1 от которого он узнал, что в отношении последнего расследуется уголовное дело по факту клеветы в отношении судьи, а также Машкевич спрашивал его, может ли он по аудиозаписи узнать голос судьи Р. и прокурора Свидетель №2, на что он ответил, что с судьей Р. он не знаком, а Свидетель №2 знает давно и с уверенностью узнает её голос; при встрече /дата/ ФИО1 ему рассказал, что подготовил статью и по его поручению Свидетель №3 разместил её на сайте; он прослушал имевшуюся у Машкевича аудиозапись, которую тот скинул на его телефон в «Телеграм», в той части, где женский голос поясняет подсудимому о том, что она его допросит, а в основном процессе его будут допрашивать более подробно, и сообщил Машкевичу, что узнал голос Свидетель №2; Машкевич ему не поверил, но он пояснил, что знает голос Свидетель №2, кроме того, судья не может участвовать в двух процессах по одному делу; также ему стало известно, что следователь ознакомил Машкевича с заключением фоноскопической экспертизы, в которой указано, что голос на аудиозаписи судье Раскиной не принадлежит, при этом Машкевич пояснил, что был не согласен с данным заключением; после этого Машкевич разнервничался, стал себя ругать, что столько лет проработал журналистом и тут ошибся, и сказал, что подготовит опровержение и скажет об этом следователю; на вопросы Машкевича, что ему грозит, он сказал, что административная и гражданская ответственность, а уголовная ответственность не грозит, так как у него была флеш-карта, аудиозапись он проверил, заведомости у него не было; Машкевич ему говорил, что встречался с человеком, который передал ему флеш-карту и пояснил, что судья себя неправильно повела в процессе, более ему ничего не известно; он читал статьи Машкевича, по тексту статьи были похожи с аудиозаписью, которую он прослушивал; по реакции Машкевича он понял, что тот был уверен в принадлежности голоса на записи судье и именно от него узнал, что ошибся.

Из показаний свидетеля Свидетель №11, допрошенной по ходатайству стороны защиты, следует, что ФИО1 звонил ей как помощнику председателя Ленинского районного суда, ответственной по работе со СМИ, в том числе /дата/, и просил дать комментарий о внепроцессуальном общении судьи Р. с подсудимым, о чём ей ничего известно не было, статьи Машкевича она не читала и их с председателем суда и судьей Р. не обсуждала; отслеживание публикации статей о Ленинском районном суде и доклад о них руководству в её обязанности не входит; о звонках Машкевича она докладывала председателю суда, сообщив вопросы, которые Машкевич ей задавал, обращение Машкевича было связано с уголовным делом в отношении А., которое рассматривала судья Р.; точную ситуацию, по которой Машкевич просил дать комментарий, она не знает; её ответ об отсутствии комментариев с председателем суда был согласован.

Из показаний свидетелей Свидетель №4, Свидетель №7, ФИО, данных ими при производстве предварительного следствия и оглашенных в судебном заседании в соответствии с ч.1 ст.281 УПК РФ, следует, что они являются подсудимыми по уголовному делу о совершении ряда преступлений, предусмотренных ч.4 ст.159, а также ч.1 ст.210 УК РФ, которое рассматривается в Ленинском районном суде <адрес>, предварительное следствие по делу проводил следователь В.; одним из обвиняемых по данному делу является А., с которым заключено досудебное соглашение и уголовное дело в отношении него рассматривается в Ленинском районном суде отдельно; им неизвестно о сути жалоб, поданных А. в правоохранительные органы о совершении в отношении него противоправных действий должностными лицами, а также о том, что А. производил аудиозаписи; они не знакомы с ФИО1, в социальных сетях с ним не переписывались, подписчиками сайта редакции «1000 инф» не являются, размещенную информацию на сайте не читают, с ФИО1 не встречались и флеш-карту с аудиозаписями, произведенными А., не передавали.

А также письменными доказательствами, исследованными в судебном заседании, содержание которых изложено в обжалуемом приговоре, в том числе:

копиями документов, подтверждающими полномочия судьи Ленинского районного суда <адрес> Р., назначенной на данную должность Указом Президента Российской Федерации № 111 от 10.03.2016 года, а также о нахождении в производстве судьи Р. уголовного дела в отношении А. обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч.2 ст.210 УК РФ, ч.3 ст.30, ч.4 ст. 159.5 УК РФ (9 преступлений), ч.4 ст.159.4 УК РФ (9 преступлений), поступившего в Ленинский районный суд <адрес> /дата/,

выписками из протокола судебного заседания Ленинского районного суда <адрес> по уголовному делу в отношении А. от 5 июля 2022 года и от 24 августа 2022 года и протоколом осмотра предметов от /дата/: двух оптических дисков с записью судебного заседания от 5 июля 2022 года и от 24 августа 2022 года, представленных <адрес>, признанных и приобщенных к уголовному делу в качестве вещественных доказательств (т.1 л.д.46-57, 58,59, 60), из которых следует, что уголовное дело рассматривалось судьей Р., с участием подсудимого А. защитника – адвоката О., государственного обвинителя Свидетель №2, в судебном заседании 5 июля 2022 года секретарем судебного заседания была Свидетель №1,

в судебном заседании 5 июля 2022 года судья Р. выясняла у подсудимого А. обстоятельства заключения досудебного соглашения о сотрудничестве, а также отношение подсудимого к предъявленному обвинению, на что подсудимый указал, что с предъявленным обвинением не согласен, после чего по ходатайствам государственного обвинителя в судебном заседании был объявлен сначала перерыв, потом судебное заседание было отложено (т.2 л.д.236),

в судебном заседании 24 августа 2022 года по ходатайству государственного обвинителя к материалам уголовного дела были приобщены заявление А. с приложенным к нему диском с аудиозаписями, поступившие в прокуратуру <адрес> /дата/, которые были исследованы в судебном заседании, а также прослушана аудиозапись с файлов «Суд 05.07.2022 Свидетель №2», «Разговор Свидетель №2 с Свидетель №5 у Ленинского суда» для выяснения вопроса о наличии оснований для отвода государственного обвинителя Свидетель №2, подсудимый А. указал на участие в разговорах с ним, зафиксированных в двух указанных файлах, прокурора Свидетель №2, а перед судебным заседанием /дата/ также адвоката О., пояснив, что до начала судебного заседания 5 июля 2022 года судья Р. в зале судебного заседания не находилась, с ним не разговаривала и вышла в зал после объявления секретаря о выходе суда; в судебном заседании подсудимый А. заявил отвод судье Р., поскольку он отказался от досудебного соглашения и полагает, что отношение суда к нему изменилось на отрицательное, а также потому, что суд отказал в удовлетворении его ходатайства о предоставлении ему переводчика, кроме того подсудимым А. был заявлен отвод государственному обвинителю Свидетель №2, так как он считает, что государственный обвинитель вне судебного заседания оказывала на него давление, называла большой срок наказания, что зафиксировано в их разговорах на прослушанной аудиозаписи; по результатам рассмотрения заявлений об отводе судье и государственному обвинителю судом вынесены постановления (т.2 л.д.237-243),

судом первой инстанции установлено, что протокол и аудиозаписи судебных заседаний соответствуют друг другу,

копией заявления А. от 7 августа 2022 года, поступившего в Прокуратуру Ивановской области /дата/, которое также адресовано Генеральному прокурору РФ, Председателю Следственного комитета РФ, руководителю СУ СК РФ по <адрес>, Министру внутренних дел РФ, начальнику УМВД России по <адрес>, и из содержания которого следует, что А. является подсудимым по уголовному делу по ст.ст.210, 159 УК РФ, которое находится в производстве Ленинского районного суда <адрес>, вину в совершении преступлений он не признает, в ходе предварительного следствия и после направления дела в суд следователем В., а так же прокурором Свидетель №2 при рассмотрении уголовного дела судом на него оказывалось воздействие с требованием заключения досудебного соглашения и поддержания его в суде, а прокурором также давались указания о его поведении в судебном заседании, по поручению указанных лиц на него оказывается давление Н., с которым таким же образом было заключено досудебное сотрудничество, тот поддержал его в суде и этого же требует от него, /дата/ к нему необоснованно предъявили претензии о нарушении законодательства сотрудники ГИБДД; разговоры между ним и Н., а также следователем В., прокурором Свидетель №2 и сотрудником ДПС ГИБДД им записаны, и он прикладывает их к заявлению; просил признать действия В..Н., Свидетель №2 и неустановленного им сотрудника ГИБДД, совершенные в отношении него, незаконными и возбудить уголовное дело; указано о приложении СД-диска с записями разговоров между ним и В., Свидетель №2, Н. и неизвестным ему сотрудником ГИДББ (т.1 л.д.61-64),

квитанциями об отправке почтовых отправлений в органы прокуратуры и руководителю СУ СК РФ от /дата/, приобщенных к материалам уголовного дела по ходатайству обвиняемого ФИО1 (т.2 л.д.113, 114-116, 122),

протоколами осмотра оптического диска с аудиозаписями разговоров, приложенного к заявлению А. от /дата/ (т.1 л.д.65-70); флеш-накопителя с аудиозаписями разговоров, который ФИО1 передал мужчина по имени Д., изъятого в ходе выемки у подозреваемого ФИО1, от /дата/ (т.2 л.д.218-222, 223-231), признанных и приобщенных к уголовному делу в качестве вещественных доказательств, из которых следует, что на диске и флеш-накопителе обнаружены 23 аудиофайла с аналогичными друг другу названиями, в которых указаны даты, адреса, указание на разговоры А. с В., Н., Свидетель №2; аудиофайл «Суд 05.07.2022 Свидетель №2» на диске и на флеш-накопителе имеет продолжительность 46 минут 2-3 секунды и одно и то же содержание, в начале аудиозаписи за период с 04 минуты 10 секунд до 27 минут зафиксирован разговор мужчины и двух женщин, в котором обсуждается предстоящее судебное заседание, одна женщина мужчине поясняет, что будет зачитываться соглашение и характеризующий его материал, другая женщина поясняет, что будет прочитано представление, потом досудебка и ему будут заданы вопросы и какие должны быть его ответы – заключал ли он досудебное соглашение? - заключал, добровольно? - добровольно, после консультации защитника? – после консультации; далее обе женщины поясняют мужчине, что потом будут зачитаны его показания и ему будут задавать вопросы по ним; одна из женщин говорит, что она будет задавать ему вопросы по показаниям, это будет репетиция примерно того, что будет в большом заседании, примерно, чтобы он понимал, какой круг вопросов будет и что бы они с ним отработали ответы, он сейчас это прогонит в этом заседании и ему в том заседании будет легче, на одни и те же вопросы отвечать; другая женщина говорит, что сегодня они только начнут, потому что всё сегодня не успеют однозначно; также мужчина и обе женщины разговаривают о том, что будет происходить в другом судебном заседании, где будут находиться все, одна из женщин говорит, что она отдаст следователю либо адвокату мужчины список вопросов и он будет готовиться дома, как экзамен, а также поясняет, что там будут 11 защитников и столько же обвиняемых и все захотят задать ему вопросы по очереди и будут задавать, а также сказала, что мужчина будет сидеть рядом с ней сбоку, а рядом с ним будет сидеть его защитник; обе женщины поясняют, что сначала мужчина должен подтвердить всё здесь, потом в другом процессе и когда суд убедится в том, что он выполнил все условия, вынесут приговор; в ходе дальнейшего разговора мужчина спрашивает, был ли суд у Н., на что одна из женщин поясняет, что у Н. суд был, у него осталось последнее слово и приговор, были прения и она попросила ему три с половиной года, суд даст меньше, далее мужчина и женщины обсуждают количество вменных мужчине преступлений, вопросы с его гражданством, возможностью пребывания в Российской Федерации, предполагаемое наказание и зачет содержания в СИЗО, под домашним арестом и иные вопросы, незадолго до 27 минуты на записи зафиксирован третий женский голос, который фактически не участвует в разговоре, говорит о предстоящем процессе, проветривании зала и через несколько минут просит всех встать, суд (идёт),

заключениями эксперта № от /дата/ и № от /дата/ (фоноскопические судебные экспертизы), из которых следует, что голос и речь лица, фразы которого начинаются на аудиозаписи от 05.07.2022 со слов: «Прочитаем сейчас представление… (приблизительно с 04 минуты 10 секунд до 27 минуты) ограничено пригодны для проведения идентификационных исследований методами акустического анализа и пригодны для проведения идентификационных исследований методами лингвистического анализа, для проведения идентификационных задач в рамках фоноскопического исследования. Голос и речь указанного лица не принадлежит Р., образцы голоса и речи которой представлены на оптическом DVD-R диске (заключение эксперта № от /дата/). Голос и речь указанного лица принадлежит Свидетель №2, образцы голоса и речи которой представлены на оптическом DVD-R диске (заключение эксперта № от /дата/),

протоколом осмотра предметов от /дата/, в ходе которого осматривались: три оптических DVD-R диска соответственно с аудиозаписью, содержащейся в файле «Суд 05.07.2022 Свидетель №2» в период записи с 04 минуты 10 секунд до 27 минуты, образцы голоса и речи Р., образцы голоса и речи К., признанных и приобщенных к уголовному делу в качестве вещественных доказательств (т.2 л.д.202-214, 216, 127, 154, 215); данные оптические диски с находившимися на них записями были представлены для проведения вышеуказанных фоноскопических судебных экспертиз; аудиозапись, содержащаяся в файле «Суд 05.07.2022 Свидетель №2» в период записи с 04 минуты 10 секунд до 27 минуты полностью соответствует сведениям, изложенным в данной части в протоколах осмотра оптического диска с аудиозаписями разговоров, приложенного к заявлению А., и флеш-накопителя с аудиозаписями разговоров, который ФИО1 передал мужчина по имени Д., изъятого в ходе выемки у подозреваемого ФИО1,

протоколом осмотра места происшествия от /дата/, проведенного с участием подозреваемого ФИО1 и его защитника – адвоката Щелкановой Н.Л., согласно которому в служебном помещении СУ СК России по <адрес> путем подключения персонального компьютера к информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» был проведен осмотр средства массовой информации - электронного периодического издания «Редакция Портала 1000 инф» на сайте https://1000inf.ru/ и размещенные на нём соответственно 12.08.2022 и 24.08.2022 две статьи под названиями «Меня использовали, как презерватив, и выбросили», «Ленинский районный суд – самый объективный и беспристрастный», автором обеих статей является ФИО1, содержание данных статей в полном объеме изложено в обжалуемом приговоре, и из которого следует:

В статье «Меня использовали, как презерватив, и выбросили», размещенной 12 августа 2022 года, автор указывает, что подсудимый А., уголовное дело в отношении которого находится в производстве Ленинского районного суда <адрес>, написал заявление руководителям правоохранительных органов на действия следователя В., которым он был обманут и подписал соглашение о досудебном сотрудничестве, от которого теперь отказывается; к заявлению А. приложил аудиозаписи, которые вместе с текстом заявления попали в распоряжение редакции; как следует из текста статьи, заявление изобличает следователя В. и сотрудницу прокуратуры К.; в статье приводятся выдержки из заявления А. в отношении действий следователя В., кратко изложена информация по какому уголовному делу А. является обвиняемым, о наличии семейных обстоятельств, из-за которых А. пошел на сотрудничество и заключение досудебного соглашения, а также об иных обстоятельствах заключения досудебного соглашения, отношение к нему в настоящее время А. и версия правоохранителей о причинах отказа А. от досудебного соглашения, которую автору сообщили на условиях анонимности; далее в статье со ссылкой на наличие аудиозаписи приводится содержания разговоров между следователем В. и А. после отказа А. от досудебного соглашения; после этого автор указывает на наличие в заявлении А. претензий к методам обвинителя К. и приводит содержание майского разговора К. с А. у здания Ленинского суда, в котором прокурор К. говорит А., что даст его защитнику, а тот ему передаст, что А. надо будет сказать, на слова А. о том, что он по-русски плохо говорит, не умеет читать, прокурор К. говорит, что значит ему надо будет запомнить, допрашивать его будут в июле и ещё есть время, чтобы запомнить, а если не вспомнит, колония будет лет пятнадцать, на пояснения А. о том, что здесь много эпизодов, которые он не признает, прокурор К. говорит, что если он скажет, что не признает, досудебка с ним будет расторгнута, дело будет рассмотрено в общем порядке и никаких привилегированных условий не будет, на вопрос А. – и пятнадцать лет?, прокурор К. отвечает – плюс-минус, это она навскидку сказала,

далее в статье написано:

«И это ещё цветочки: ягодки расцвели в суде, первое заседание которого состоялось 5 июля – именно к нему А. должен был выучить текст, который написала К.. Судя по аудиозаписи, тогда в одном из залов Ленинского районного суда собрались председательствующая в процессе судья Р., обвинитель К., обвиняемый А. и его адвокат О.. Заседание ещё не началось, а компания мило беседует.

К. А.: Ты понял, что сейчас будет? Сначала зачитывается соглашение, потом характеризующие материалы.

Судья Р.: Вы просто будете сидеть и слушать свои показания. А на следующем судебном я буду продолжать вас спрашивать по вашим показаниям. Внимательно слушаете, дома ещё читаете и это будет репетиция того, что будет в большом заседании – чтобы вы понимали, какой будет круг вопросов и отработали ответы. Сейчас прогоним в этом заседании, потом будет легче.

Потом судья Р. советуется с прокурором К. по регламенту заседания и определяет, что будет спрашивать у А. в первую очередь, «потому что сегодня точно всё не успеем»».

После данного текста, автор излагает вопрос «Вам не кажется, что эта история даже покруче, чем с судьями «Вечного странника», после которой трёх не в меру болтливых судей областного суда потихоньку убрали из профессии?»

Далее в статье приводится разговор А., прокурора К., адвоката О., и сообщается о действиях судьи Р.:

«А.: Какие будут вопросы?, прокурор К.: Когда, в большом судебном? Я отдам вашим следователю и адвокату вопросы, будите сидеть дома, готовиться. Там будет одиннадцать защитников и одиннадцать злодеев – и все захотят задать вам вопросы. Адвокат О.: Чисто юридически вы должны подтвердить всё здесь, а потом отправитесь туда, на большой суд. Когда суд убедится, что вы выполнили все условия, вам вынесут приговор. Прокурор К.: Я попрошу три с половиной, суд даст меньше.

Судья Р. в это время уходит из зала, оставив там обвиняемого, адвоката и прокурора, которые уточняют детали. На 27-й минуте Р. снова заходит в помещение (видимо, уже в мантии – увы, у нас не видеозапись), и заседание начинается официально».

Далее в статье приводятся вопросы судьи Р. и ответы подсудимого А. в ходе судебного заседания, разговор А. и прокурора Свидетель №2 после объявления перерыва в судебном заседании, а затем излагается информация о следующей записи с заседания 3 августа и в соответствии с ней приводятся вопросы судьи Р., ответы А., вопросы и пояснения прокурора К., адвоката, после чего сообщается об объявлении перерыва в судебном заседании до 24 августа.

В завершении статьи автор выражает свое отношение к А. в сложившейся ситуации, уверенность в наказании иных участников «страхового дела», но также считает, «что ни прокурор, ни следователь, ни судья не имеют права нарушать ни законы, ни регламенты, ни различные кодексы», после чего сообщает о готовности разместить официальные комментарии ведомств – прокуратуры, СУ СК, суда.

В статье «Ленинский районный суд – самый объективный и беспристрастный», размещенной 24 августа 2022 года, автор в начале статьи указывает на следующее «Помните, недавно вышел материал «Меня использовали, как презерватив, и выбросили», в котором, в том числе, рассказана прекрасная история о Ленинском районном суде? Там до начала судебного заседания судья Р., прокурор К. и адвокат О. учат обвиняемого А. что ему говорить – мило так репетируют. Судья Р. говорит А., что «это репетиция того, что будет в большом заседании – чтобы вы понимали, какой будет круг вопросов, и отработали ответы. Сейчас прогоним в этом заседании, потом будет легче». Потом судья при обвиняемом советуется с прокурором К. по регламенту заседания, потом уходит из зала и через какое-то время снова заходит в помещение под слова «встать, суд идёт».

Юристы, специалисты по уголовному праву, с которыми мне удалось поговорить, в один голос называют ситуацию грубейшим нарушением закона и всевозможных кодексов судейской, прокурорской и адвокатской этики».

Далее автор излагает свои действия для получения официальных комментариев, сообщив, что в коллегии адвокатов с подобным вопросом его «уже один раз отшили, сказав, что он не сторона процесса», в прокуратуре – «начальство материал видело, но публичных комментариев не будет», после чего он пытался получить комментарии по вопросу законности и этичности действий судьи Р. у помощника председателя Ленинского районного суда Свидетель №11, в пресс-службе областного суда, в судебном департаменте, где в комментариях ему отказали; в статье изложен диалог между Машкевичем и Свидетель №11 при его повторном обращении для получения комментария о поведении судьи Р. в ходе процесса над А., после ответа Свидетель №11 о том, что у руководства суда комментариев нет на основании ч.2 ст.10 Закона о статусе судей, изложен следующий вопрос ФИО1 «Машкевич: Руководство Ленинского суда, видимо, считает, что судья Р. может совершать действия, в которых просматривается нарушение закона и судейской этики. Действия Р. стали достоянием общественности. Ленинскому суду наплевать на общественное мнение?», на повторный ответ Свидетель №11 о том, что у руководства суда по данной ситуации комментариев нет и ничего нового она сказать ему больше не может, «Машкевич: Свидетель №11. Ещё раз подчеркну, что у меня нет вопросов по существу уголовного дела А.. Я задал вопрос о поведении судьи Ленинского суда Р., которая в присутствии адвоката и прокурора учила обвиняемого, как ему себя вести в процессе. Как председатель суда… оценивает её действия?», на что Свидетель №11 вновь ответила, что руководство суда комментариев не даёт.

В завершении статьи автор пишет, что «После этого содержательного диалога стало ясно, что всё, конец истории. Но что делать со статьёй 3 закона «О статусе судей РФ» «судья …должен избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти, достоинство судьи или вызвать сомнение в его объективности, справедливости и беспристрастности»? Видимо, это пустые слова для лохов-журналистов, а судью Р. и председателя ФИО из Ленинского суда она не касается и для исполнения не обязательна».

К протоколу осмотра приобщены распечатки двух вышеуказанных статей,

протоколом осмотра помещения от /дата/, проведенного с участием подозреваемого ФИО1 и его защитника – адвоката Щелкановой Н.Л., из которого следует, что в помещении №, расположенного в здании по адресу: <адрес>, был осмотрен системный блок стационарного компьютера, на диске «D» которого среди прочих обнаружен файл под названием «статья-А.», в папке «Ленинский суд» обнаружен файл под названием «Ленинский районный суд»; в ходе осмотра ФИО1 пояснил, что именно данные файлы были отправлены им Свидетель №3 для размещения на сайте «www.1000 inf.ru»; при осмотре личной почты ФИО1 в папке «отправленные письма» обнаружены отправленные письма соответственно 11 августа 2022 года в 16:18 и 23 августа 2022 года в 11:50 на адрес «1000 ekz@ mail.ru» с названием «на утро в общество первым», к первому письму прикреплены 4 файла: 2 фото, 1 видео, 1 документ, при открытии документа обнаружен текст «файл-«статья Свидетель №5»; ко второму письму - 3 файла: 2 фото, 1 документ с названием «Ленинский районный суд»; тексты статей с названием «Меня использовали, как презерватив, и выбросили», «Ленинский районный суд – самый объективный и беспристрастный» были распечатаны и приобщены к протоколу осмотра,

документами, подтверждающими полномочия ФИО1 как главного редактора и журналиста средства массовой информации, являющегося сетевым изданием, под которым понимается сайт в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», зарегистрированный в качестве средства массовой информации в соответствии с Федеральным законом Российской Федерации «О средствах массовой информации» от 27.12.1991 № 2124-1 (в редакции от 14.07.2022).

Таким образом, по делу имеется достаточно доказательств, на основании которых суд установил вину ФИО1 в инкриминируемом ему деянии.

Тот факт, что данная судом оценка доказательств не совпадает с позицией осужденного и его защитника, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене или изменению приговора.

Не устранённых существенных противоречий в содержании исследованных судом доказательств, которые бы порождали сомнения в виновности осужденного и требовали толкования их в его пользу, не выявлено.

Приведённые осужденным и его защитником доводы о недоказанности вины ФИО1 в совершении преступления, судом первой инстанции тщательно проверялись и с учётом совокупности приведённых в обжалуемом приговоре доказательств обоснованно отвергнуты. Мотивированные и подробные выводы об их отклонении, о несостоятельности, приведены в обжалуемом приговоре и являются правильными.

Доводы защитника о том, что суд нарушил ст.252 УПК РФ и вышел за рамки предъявленного ФИО1 обвинения, указав в приговоре, что «голоса судьи Р. на аудиозаписи «Суд 05.07.2022 Свидетель №2» с 04 минуты 10 секунд до 27 минуты нет, те слова, которые приписаны судье Р., изложенные в статье подсудимого…, принадлежат свидетелю Свидетель №2» (лист 49), суд апелляционной инстанции отвергает.

Как следует из текста приговора на листе 49, изложенные сведения исходят из оценки судом показаний потерпевшей Р., свидетелей Свидетель №1, Свидетель №2, А., каждый из которых в судебном заседании в утвердительной форме указал на вышеуказанные обстоятельства, а также из заключений фоноскопических экспертиз.

Вопреки доводам защитника, в предъявленном ФИО1 обвинении требования ст.171 УПК РФ соблюдены, предъявленное ему обвинение достаточно конкретизировано и в нём указано, какие заведомо ложные сведения, в каких статьях ФИО1 изложил в отношении судьи Р. и как их распространил в средстве массовой информации. Отсутствие в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинении, изложенном в обвинительном заключении, конкретных выдержек из статей не свидетельствует об отсутствии конкретизации обвинения. Также суд апелляционной инстанции не усматривает нарушения права ФИО1 на защиту и не считает, что ФИО1 не понятно предъявленное обвинение, а защитник не достаточно осуществляет защиту его прав и интересов и оказывает ему недостаточную юридическую помощь при производстве по уголовному делу. Осужденный ФИО1 и его защитник как в суде первой инстанции, так и при апелляционном обжаловании приговора активно выражают свою позицию по существу предъявленного обвинения и постановленного обвинительного приговора. Как следует из протокола судебного заседания, осужденный ФИО1 после изложения государственным обвинителем предъявленного ему обвинения, фактически заявил о своем несогласие с ним, так как отрицает в своих действиях заведомость, преступный умысел, указывая на реализацию своих полномочий, служебных обязанностей как журналиста и допущенную ошибку (т.5 л.д.13).

Доводы апелляционной жалобы защитника о том, что Свидетель №3 из свидетелей защиты стал свидетелем обвинения, являются несостоятельными. Как следует из приложения к обвинительному заключению, свидетель Свидетель №3 был включен в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, как свидетель обвинения (т.3 л.д.257) и в качестве свидетеля обвинения был допрошен в судебном заседании при представлении доказательств стороной обвинения (т.5 л.д.13-18). Суд первой инстанции, учитывая показания свидетеля Свидетель №3 как подтверждающие виновность ФИО1, указал, в частности, на то, что он лишь опубликовал в сети Интернет статьи, автором которых являлся ФИО1, не редактируя и не изменяя их содержания.

Показания свидетеля Свидетель №3, так же как и показания свидетеля Свидетель №10, в части, на которую обращает внимание сторона защиты о реакции ФИО1, которую они наблюдали после возбуждения уголовного дела, и его первоначальной уверенности в принадлежности голоса на записи судье, изложены в приговоре и оценены судом в совокупности с другими доказательствами.

Показания свидетеля Свидетель №10, изложенные в приговоре в части того, что Машкевич ему говорил о встрече с человеком, который передал ему флеш-карту и пояснил, что судья себя неправильно повела в процессе, более ему ничего неизвестно, в целом соответствуют по существу показаниям, изложенным в протоколе судебного заседания. Как следует из протокола судебного заседания, при допросе на вопрос государственного обвинителя, сообщал ли ему подсудимый, что проверял информацию, свидетель Свидетель №10 ответил: «Он говорил, что с человеком встречался, что тот дал ему флешку, объяснил ему, что судья нехорошо себя повела, что в суд звонил» (т.5 л.д.35-36). В судебном заседании апелляционной инстанции в части данных показаний свидетеля Свидетель №10 осужденный ФИО1 их не подтвердил, пояснив, что скорее всего Свидетель №10 ошибся.

Вывод суда о том, что такие доказательства, как заключение психолого-лингвистической экспертизы от /дата/ №, показания эксперта Т., специалистов М. и Л. не принимаются во внимание судом, как неотносимые к делу, не препятствует суду апелляционной инстанции проверить доводы апелляционных жалоб в данной части.

Как следует из протокола судебного заседания, эксперт Т., специалисты М. и Л. были допрошены в судебном заседании, заключение психолого-лингвистической экспертизы от /дата/ № исследовано в судебном заседании, Заключение специалиста Л. от /дата/, на которое указывает защитник и с которыми стороны и суд ознакомлены, по ходатайству стороны защиты приобщено к материалам уголовного дела.

Суд апелляционной инстанции тщательно проверил все доводы апелляционных жалоб и дополнительно изложенные в судебном заседании апелляционной инстанции осужденного и его защитника в данной части, а именно,

что заключение психолого-лингвистической экспертизы от /дата/ № у следствия являлось единственным доказательством умысла ФИО1 на клевету в отношении судьи; признав данное заключение не относящимся к делу, суд должен был вернуть дело в прокуратуру или признать ФИО1 невиновным; данное заключение является недопустимым доказательством, однако данное ходатайство и доводы стороны защиты судом фактически не рассмотрены, а вывод суда о том, что ходатайство о признании заключения психолого-лингвистической экспертизы недопустимым доказательством подано несвоевременно, является необоснованным,

специалист М. на допросе которой настаивал обвинитель, а сторона защиты заявляла данному специалисту отвод и о нарушении норм УПК в случае её допроса, была допрошена в судебном заседании, дала показания в пользу ФИО1 и опровергла заключение психолого-лингвистической экспертизы,

суд не принял во внимание показания специалистов М. и Л., которые подтвердили слова ФИО1 о том, что Р. не является героем публикаций, он не исказил факты, а ошибся в идентификации голосов, потому что оба специалиста не увидели в действиях ФИО1 умысла и заведомости,

показание специалиста Л. и Заключение специалиста от /дата/, которые суд признал неотносимыми к делу, являются доказательствами невиновности ФИО1

Данные доводы суд апелляционной инстанции находит несостоятельными.

Как следует из заключения экспертов от /дата/ № (психолого-лингвистическая экспертиза), которое было исследовано в судебном заседании суда первой инстанции, в его выводах указано, что в представленных на исследование текстах статей от /дата/ и /дата/ под авторством ФИО1 имеются негативные сведения о судье Ленинского районного суда Р., о совершении ею противоправных действий, осуждаемых обществом, эти сведения воспринимаются в качестве оскорбительных, порочащих честь и достоинство Р. и её деятельность в статусе судьи; негативная информация о судье Р. выражена путем вымышленного эпизода о её деятельности; исследуемые высказывания выражены в форме утверждения, не имеют неприличную форму (т.2 л.д.183-200). В ходе допроса в судебном заседании эксперт Т. пояснил об обстоятельствах проведения им лингвистического исследования в ходе производства вышеуказанной экспертизы (т.5 л.д.87-100).

Из Заключения специалиста Л. от /дата/, приобщенного в судебном заседании суда первой инстанции по ходатайству стороны защиты к материалам уголовного дела, следует, что вопрос о том, содержится ли в представленных на исследование тексте статей от 12.08.2022 и от 24.08.2022 под авторством ФИО1 сведения о совершении судьей Р. противоправных действий, осуждаемых обществом, является правовым вопросом, не относящимся к судебно-экспертной компетенции; автор статьи «Меня использовали, как презерватив, и выбросили» не создавал вымышленный эпизод о деятельности судьи Р., он воспроизводил в тексте беседу, имевшую место в действительности; заключение № от /дата/ не является научно и логически обоснованным (т.4 л.д.104-129).

Согласно протоколу судебного заседания, из показаний специалиста М. – работающей экспертом ЭКЦ УМВД России по <адрес>, привлеченной к делу в качестве специалиста-лингвиста (вызвана в суд по заявлению государственного обвинителя) и специалиста Л. – работающей в АНО «Многофункциональный центр экспертиз», эксперт-лингвист (допрошена по ходатайству стороны защиты) следует, что в ходе их допросов государственный обвинитель, подсудимый и защитник выясняли у допрашиваемых вопросы, связанные с их оценкой двух статей ФИО1 (т.5 л.д.55, 56-60, 75-79).

В апелляционной жалобе и в суде апелляционной инстанции осужденный ФИО1 указал, что М. дала показания в его пользу и фактически опровергла заключение психолого-лингвистической экспертизы; суд не принял во внимание показания специалистов М. и Л., которые подтвердили его слова о том, что Раскина не является героем публикаций, и что он не исказил факты, а ошибся в идентификации голосов; полагает, что суд отвел показания обеих специалистов только потому, что обе не увидели умысла и заведомости в его действиях.

Защитник – адвокат Щелканова Н.Л. полагает, что показания специалиста Л. и Заключение специалиста от /дата/ подтверждали показания и позицию ФИО1 относительно темы статей, отсутствия в статьях клеветы, оскорблений и негативной оценки действий судьи; указанные доказательства подтверждали отсутствие прямого умысла у ФИО1 на клевету в отношении судьи и его невиновность, однако суд доказательства невиновности подсудимого признал неотносимыми к делу.

Вместе с тем из показаний указанных специалистов, изложенных в протоколе судебного заседания, не следует тех выводов, на которые указывает сторона защиты.

Так, из показаний специалиста М. и специалиста Л., поддержавшей своё Заключение специалиста от /дата/, в указанной части следует, что ими даются пояснения по тексту статей, в том числе об изложенных в статьях темах, указанных в них лицах и их действиях. Специалистом Л. высказывается мнение по заключению психолого-лингвистической экспертизы в соответствии со своим Заключением от /дата/, а также поясняется, что автором в статье от 12 августа допущена ошибка авторизации реплик, то есть когда речь одного приписывается другому, что касается умысла – это правовая характеристика (т.5 л.д.77, 78).

Следует отметить, что содержание обеих статей, указанные в них лица и их действия, а также комментарии автора изложены ясно и не требуют специальных знаний для их понимания при прочтении. Обе данные статьи были написаны автором для опубликования в средстве массовой информации для их прочтения неопределенным кругом лиц и не предусматривали использования знаний специалистов-лингвистов для их понимания.

Установление умысла относится к правовой категории и не является предметом оценки специалиста или эксперта.

В соответствии с положениями ст.ст.17, 74, 87, 88 УПК РФ, доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основании которых суд в определенном законом порядке устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела; судья оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, путем сопоставления доказательств друг с другом; никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

Утверждение стороны защиты о том, что заключение психолого-лингвистической экспертизы от /дата/ № являлось единственным доказательством умысла ФИО1 на клевету в отношении судьи, суд апелляционной инстанции отвергает. Оснований для возвращения уголовного дела прокурору в связи с признанием данного заключения неотносимым к делу, у суда не имелось, поскольку оценке подлежало каждое доказательство, после чего суд пришел к выводу, что все собранные доказательства в совокупности являются достаточными для разрешения уголовного дела. Данный вывод суд апелляционной инстанции признает правильным.

В соответствии с ч.1 ст.88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности.

Суд первой инстанции пришёл к выводу, что вышеуказанные доказательства - заключение экспертов, заключение специалиста, показания эксперта и специалистов, представленные, как стороной обвинения, так и стороной защиты, являются неотносимыми. Суд апелляционной инстанции из содержания данных доказательств также не усматривает наличие связи между сведениями, содержащимися в данных доказательствах, и обстоятельствами, подлежащими доказыванию по данному уголовному делу, по которому обвиняемому предъявлено обвинение в совершении клеветы, а не оскорбления. Следует отметить, что частично изложенные в указанных заключениях и показаниях сведения затрагивают оценку правовых вопросов, на что указывалось экспертом и специалистами при допросах в судебном заседании.

При установленных обстоятельствах, вывод суда первой инстанции о том, что для оценки сведений, изложенных в статьях ФИО1, являющихся предметом обвинения, специальных познаний в области психологии и лингвистики для разрешения вопроса о наличии в них утверждения о нарушении в поведении судьи Р. не требуется, суд апелляционной инстанции признает верным.

При принятии судом вышеуказанного решения оснований для рассмотрения доводов стороны защиты о недопустимости в качестве доказательства заключения психолого-лингвистической экспертизы у суда не имеется, в том числе и в апелляционной инстанции, так как указанное доказательство признано судом неотносимым и не положено в основу обжалуемого обвинительного приговора.

Вопреки доводам стороны защиты, судом первой инстанции на основании совокупности исследованных в судебном заседании доказательств достоверно установлено, что в статье «Меня использовали, как презерватив, и выбросили» речь ведется именно о поведении судьи Р., что нашло свое продолжение и в статье «Ленинский суд – самый объективный и беспристрастный». При этом следует отметить, что данный вывод суда не противоречит доводам стороны защиты о том, что в первой статье, опубликованной 12 августа 2022 года, излагаются также разговоры обвиняемого А. со следователем В. и прокурором Свидетель №2 по вопросу заключения досудебного соглашения о сотрудничестве, а во второй статье, опубликованной 24 августа 2022 года, рассказывается о попытках автора получить комментарий. Также не имеет значения процентное соотношение в тексте статьи её частей, затрагивающих тему в отношении судьи Р. и её действий, и другие темы, на что обращал внимание суда апелляционной инстанции осужденный ФИО1

С выводами суда первой инстанции при оценке доводов стороны защиты о том, что ФИО1 совершил неумышленную ошибку в идентификации голосов судьи Р. и прокурора Свидетель №2 на аудиозаписи «Суд 05.07.2022 Свидетель №2» и добросовестно заблуждался в том, что судья Р. до судебного заседания общалась с подсудимым А., о чём написал в своей статье, опубликованной 12 августа 2022 года, и привёл часть текста из данной статьи во второй статье, опубликованной 24 августа 2022 года, суд апелляционной инстанции согласен.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, в которых выражено несогласие ввиду отсутствия доказательств с выводами суда, в том числе, о наличии у осужденного прямого умысла на совершение клеветы, об отсутствии необходимости специальных познаний для идентификации голосов на аудиозаписи, о познаниях осужденного в нормах уголовно-процессуального законодательства, о наличии у него отрицательного отношения к судебной системе в целом, суд первой инстанции в совокупности проанализировал и дал оценку доказательствам, исследованным в судебном заседании, на основании которых установлено:

К ФИО1, как к журналисту, обратился неустановленный мужчина, сообщив, что у него имеются аудиозаписи разговоров подсудимого А. со следователем В. и прокурором Свидетель №2, которые оказывают на подсудимого давление в связи с досудебным соглашением. При последующей встрече флеш-накопитель с аудиозаписями разговоров был передан ФИО1 Также ФИО1 была передана копия заявления А. в правоохранительные органы, на наличие которого указывается ФИО1 в статье, опубликованной 12 августа 2022 года.

Из протоколов осмотра аудиозаписей, находившихся на диске, направленном с заявлением А. в прокуратуру <адрес>, и вышеуказанном флеш-накопителе, выданном ФИО1, следует, что аудиозаписи разговоров оформлены в файлы, которые подписаны и имеют указание на разговоры А. со следователем В., прокурором Свидетель №2 и другими лицами. Из заявления А., поступившего в прокуратуру <адрес>, следует, что в нём указано о желании заявителя привлечь к ответственности следователя В., прокурора Свидетель №2 и сотрудника ГИБДД, никаких сведений о действиях судьи Р. в заявлении не излагалось.

Таким образом, ни при обращении к ФИО1 как журналисту неустановленного лица, ни в предоставленной ФИО1 информации на флеш-накопителе и заявлении А. никаких сведений о внепроцессуальном общении судьи Р. с подсудимым А. не имелось.

Как следует из показаний подсудимого ФИО1, имевшиеся на флеш-накопителе аудиозаписи разговоров им прослушивались, производилось стенографирование, что подтверждается и содержанием его статьи, опубликованной в средстве массовой информации в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» 12 августа 2022 года.

Аудиозапись под названием файла «Суд 05.07.2022 Свидетель №2» в указанной в обвинении части была неоднократно прослушана в судебном заседании суда первой инстанции. Данная аудиозапись была прослушана, в том числе и в части начала судебного заседания под председательством судьи Р., в судебном заседании апелляционной инстанции.

Суд апелляционной инстанции признает правильными выводы суда первой инстанции о том, что по имевшейся аудиозаписи, качество которой при прослушивании достаточно для понимая речи и идентификации голосов записанных лиц, а так же по содержанию разговоров ФИО1 имел возможность и мог идентифицировать голоса, как до выхода судьи Р. в зал судебного заседания после объявления выхода суда секретарем, так и далее в ходе судебного заседания. Следует отметить, что в своей статье, опубликованной /дата/, ФИО1 при изложении хода судебного заседания /дата/ никаких ошибок в определении голосов судьи и участников процесса, в том числе прокурора Свидетель №2, не допустил. Также из статьи следует, что автор подробно прослушал запись судебного заседания 3 августа и безошибочно определил голоса судьи и прокурора Свидетель №2. При прослушивании аудиозаписи судебных заседаний, как следует из пояснений и самого осужденного ФИО1, он различал голоса участников процесса и судьи, в том числе, и по содержанию их разговора. Таким образом, вывод суда о том, что ФИО1 имел реальную возможность по тембру, скорости речи, кардинальным отличием голосов отличить голоса судьи Р. и прокурора Свидетель №2 подтверждается и объемом представленных ему аудиозаписей, которые им были прослушаны и использованы при написании первой статьи.

Доводы осужденного о том, что он допустил ошибку в идентификации голосов, потому что на записи были шумовые помехи, хлопали двери, а также в связи с ухудшением слуха, гипертонией, усталостью, обоснованно признаны надуманными.

Как установлено судом первой инстанции и проверено судом апелляционной инстанции, каких-либо шумовых помех при разговоре прокурора Свидетель №2 с подсудимым А., в котором также участвовала адвокат Орлова, который происходил до начала судебного заседания, в той части, в которой ФИО1 указал в своей статье как разговор судьи Р., не имелось. Состояние здоровья ФИО1 и его усталость, на которые осужденный ссылается, не препятствовали ему определить без ошибки голоса участников разговоров в иной части. При этом следует отметить, что в статье, опубликованной /дата/, слова, как принадлежащие судье Р., ФИО1 соединил из нескольких предложений, которые говорила прокурор Свидетель №2, пропуская в ходе разговора пояснения адвоката О.. Указанные в статье от имени судьи Р. слова «потому что сегодня точно всё не успеем» в разговоре прокурором Свидетель №2 не произносились, а имели место слова адвоката О. «мы сегодня только начнём… потому что …мы сегодня не успеем однозначно». Далее в разговоре тех же лиц ФИО1 безошибочно определил голоса прокурора Свидетель №2 и адвоката О., при этом изменив последовательность разговора и его содержание, частично добавил в слова адвоката О. слова прокурора Свидетель №2 и изложил в статье

«Адвокат О.: Чисто юридически вы должны подтвердить всё здесь, а потом отправитесь туда, на большой суд. Когда суд убедится, что вы выполнили все условия, вам вынесут приговор.

Прокурор К.: Я попрошу три с половиной года, суд даст меньше»,

тогда как по аудиозаписи в действительности было следующее

«Ж2 (Адвокат О.): …чисто как бы по-юридически вы должны подтвердить здесь, а потом уже там отправляться в другой процесс подтверждать там.

Ж1 (прокурор Свидетель №2): Когда суд убедится в том, что вы выполнили все условия, вынесут приговор.

Далее на протяжении определенного времени продолжается разговор между А., адвокатом и прокурором, в ходе которого А. спрашивает был ли суд у Н., на что прокурор К. отвечает, что у Н. был суд, у него осталось последнее слово и приговор, на вопрос адвоката О., а что Н. попросила прокурор в прениях, прокурор Свидетель №2 ответила: Я? Три с половиной года. Суд даст меньше» (листы 31-33 и 38-39 приговора).

Доводы стороны защиты о том, что согласно заключениям фоноскопической судебной экспертизы голос и речь лица, фразы которого начинаются на аудиозаписи от 05.07.2022 со слов «Прочитаем сейчас представление…» (приблизительно с 04 минуты 10 секунды до 27 минуты) ограниченно пригодны для проведения идентификационных исследований методами акустического анализа», поэтому выводы суда в приговоре о том, что для идентификации голосов судьи Р. и прокурора Свидетель №2, имеющих существенные различия, не требуется специальных познаний, являются необоснованными и противоречат выводам экспертизы, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными.

Как следует из заключений экспертов, в выводах эксперты указывают на ограниченную пригодность голоса и речи для проведения идентификационных исследований указанным методом. При этом следует отметить, что из описательной-мотивировочной части указанных экспертиз следует, что речь «Ж1» (Свидетель №2) на СФ (спорной фонограмме) в целом воспринимается отчетливо, за исключением небольших по длительности участков, на которых речь указанного лица характеризуется недостаточной отчётливостью в связи с одновременной фонацией коммуникантов, небрежной артикуляцией некоторых речевых сегментов, а также в связи с наличием на фонограмме шумов различного происхождения и в связи с удаленностью от звукозаписывающего устройства; акустический анализ объектов исследования также был проведен и сделан вывод о принадлежности голоса и речи Свидетель №2 (т.2 л.д.132-135-136; 160-163-165). Заключения экспертов оценены судом в совокупности с другими доказательствами, в том числе вещественными доказательствами, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании. Сомнений в том, что в части, указанной в статье ФИО1 как слова судьи Р., голос и речь принадлежит Свидетель №2, при прослушивании аудиозаписи не возникает. Каких-либо шумовых помех в данной части записи нет. Указанные в заключениях экспертов небольшие по длительности участки, на которых речь характеризуется недостаточной отчетливостью по указанным в заключениях причинам, на аудиозаписи имеется через продолжительный временной период после указанных в статье от имени судьи Р. слов, что достоверно установлено при прослушивании аудиозаписи. Доводы стороны защиты об обратном выражают несогласие с оценкой доказательств, которая проведена судом, с которой оснований не соглашаться у суда апелляционной инстанции не имеется.

Выводы суда о возможности ФИО1 понять по содержанию смысл разговоров и участвующих в них лиц на аудиозаписи до начала судебного заседания, которые в части были использованы ФИО1 в статье, опубликованной 12 августа 2022 года, соотносятся с совокупностью исследованных доказательств. Следует отметить, что автор статьи не просто изложил разговоры, имеющиеся на переданных ему аудиозаписях, а дал негативную оценку действиям судьи, указав, в том числе и во второй статье, в форме утверждения о грубом нарушении судьей требований закона, связанных со статусом судьи.

Доводы стороны защиты о том, что судом указаны только два основания, подтверждающие наличие у ФИО1 прямого умысла на совершение клеветы в отношении судьи, участвующей в отправлении правосудия, такие как необоснованное наделение его познаниями уголовно-процессуального законодательства и то, что он хотел привлечь внимание публики и поднять рейтинг его, как журналиста, и его издательства, являются несостоятельными и не соответствуют изложенным в приговоре выводам суда. Выводы суда о виновности осужденного обоснованы совокупностью исследованных доказательств, которая судом обоснованно признана достаточной для постановления обвинительного приговора.

Доводы стороны защиты о том, что суд необоснованно указал в приговоре, что ФИО1 неоднократно принимал участие в судебных заседаниях в качестве журналиста с участием государственного обвинителя Свидетель №2, тогда как установлен только один факт его присутствия в судебном заседании, где участвовала прокурор Свидетель №2, 18 марта 2020 года в Октябрьском районном суде <адрес>, суд апелляционной инстанции также признает несостоятельными.

Как следует из протокола судебного заседания суда первой инстанции, в ходе допроса при ответах на вопросы государственного обвинителя осужденный ФИО1 пояснил, что он неоднократно видел и слышал в залах судебного заседания прокурора Свидетель №2, но на аудиозаписи, которую он прослушивал, он не смог её идентифицировать, поскольку у него плохой слух, в музыке он не разбирается (т.5 л.д.64); на вопрос государственного обвинителя, как он проверял информацию до размещения на сайте, ФИО1 пояснил, в том числе, что спрашивать о чём-то Свидетель №2 было бессмысленно, поскольку та на протяжении нескольких лет высказывала негативное к нему отношение (т.5 л.д.65); на вопрос адвоката, сколько раз он встречался с прокурором Свидетель №2, ФИО1 ответил, что он четко помнит два случая, до пандемии, это был Октябрьский суд, второй раз в областном суде на лесном деле; первый раз она требовала, чтобы его вывели, она этого добилась, второй раз тоже самое, но ей отказали (т.5 л.д.70-71); при обсуждении одного из ходатайств адвокатом было высказано, что при допросе подсудимого ФИО1 он говорил, что несколько раз за свою служебную деятельность встречался с Свидетель №2, он это не отрицал (т.5 л.д.81). Данные показания подсудимого дали основания суду указать на неоднократность указанных событий и оспаривание стороной защиты данного обстоятельства противоречит сведениям, изложенным в протоколе судебного заседания, оснований не доверять которым у суда апелляционной инстанции не имеется.

Проверив доводы стороны защиты о нарушении норм УПК РФ при получении государственным обвинителем протокола судебного заседания от 18 марта 2020 года Октябрьского районного суда <адрес> и аудиозаписи данного судебного заседания, которые по ходатайству государственного обвинителя были приобщены к материалам уголовного дела, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Как следует из материалов уголовного дела и протокола судебного заседания, представленная государственным обвинителем копия протокола судебного заседание от 18 марта 2020 года надлежащим образом заверена, по делу проводилось аудиопротоколирование, что предусматривает приложение к протоколу диска с аудиозаписью судебного заседания (т.4 л.д.168-174, 175). Государственный обвинитель сообщил об обстоятельства получения данного документа в Октябрьском районном суде <адрес>. Сомнений в том, что представленный документ является копией протокола судебного заседания по конкретному материалу, находившемуся в производстве Октябрьского районного суда <адрес>, с приложением аудиозаписи судебного заседания, у суда не имелось, не высказывались такие сомнения и стороной защиты (т.5 л.д.80-82). При установленных обстоятельствах, выслушав мнение сторон, суд обоснованно не установил оснований для отказа в удовлетворении заявленного государственным обвинителем ходатайства о приобщении к делу копии протокола судебного заседания и аудиозаписи, а также их исследовании в судебном заседании.

Судом первой инстанции обоснованно отвергнуты доводы стороны защиты о том, что невиновность ФИО1 в совершении преступления подтверждают те обстоятельства, что ФИО1 в конце статьи, опубликованной 12 августа 2022 года, в которой он утверждал о внепроцессуальном общении судьи Р. с подсудимым А., что является грубым нарушением законодательства и Кодекса судейской этики в действиях судьи, он указал о готовности редакции получить официальные комментарии, однако на данную статью не последовало никакой реакции со стороны потерпевшей Р., председателя Ленинского районного суда <адрес>, иных представителей судейского сообщества, указанные лица не обратились к нему, и если им была допущена ошибка, он опубликовал бы опровержение; он сам обратился за комментариями в Ленинский районный суд и не получил их, что обусловило написание им второй статьи со ссылкой на действия судьи Р., о которых было изложено в первой статье.

Суд правильно пришёл к выводу, что в неисполнение требований п.2 ст.49 Федерального закона «О средствах массовой информации» от 27.12.1991 № 2124-1, устанавливающего обязанность журналиста проверять достоверность сообщаемой им информации, ФИО1 принял решение опубликовать ложную в отношении судьи информацию, не предпринял мер к её проверке и не желал этого делать.

Из показаний подсудимого ФИО1 следует, что голоса судьи Р. он не знал, поэтому оснований считать, что он услышал на аудиозаписи разговоров голос судьи до начала судебного заседания, у него не имелось. До судебного заседания, начало которого точно было определено ФИО1 и в части приведено им в первой статье, по содержанию разговора, обращениям участвующих в разговоре лиц друг к другу каких-либо оснований полагать, что участвующие в разговоре лица до начала судебного заседания общаются с судьей Р., нет. Доводы осужденного ФИО1, изложенные в судебном заседании апелляционной инстанции о том, что допущенную ошибку он может объяснить наличием у него смысловой доминанты, связанной с работой над расшифровкой разговоров с предъявляемыми А. требованиями по досудебному соглашению, поэтому он упустил из внимания тембр голосов говорящих женщин, а также о том, что аппаратура, на которой были прослушаны аудиозаписи в судебном заседании значительно качественней воспроизводит звук, чем та, на которой прослушивал аудиозаписи он, судом апелляционной инстанции не принимаются.

В обеих статьях, опубликованных 12 и 24 августа 2022 года, ФИО1 излагал категорическое утверждение о совершении судьей Р. действий, грубо нарушающий закон и Кодекс судейской этики, что прямо следовало из текста статей. Выводы суда о совершении ФИО1 распространения заведомо ложных сведений в отношении судьи, участвующей в отправлении правосудия, суд апелляционной инстанции признает верными.

Доводы осужденного о том, что он публикует только тот материал, подлинность которого может доказать, а в отношении А. доказательствами подлинности записи являлась подача А. жалоб на следователя В. и прокурора Свидетель №2, что было подтверждено представленными чеками, не свидетельствуют о наличии у ФИО1 подтверждений подлинности записи разговора судьи Р. с подсудимым А. до судебного заседания, который он опубликовал и прокомментировал.

Ссылка осужденного на то, что он, опубликовав первую статью, предлагал её прокомментировать и готов был опубликовать опровержение, если он допустил ошибку, а когда не получил комментариев опубликовал вторую статью, что согласуется с его правами журналиста, не может быть принята судом во внимание. Указанные права журналиста не могут нарушать права и законные интересы другого лица в связи с распространением в отношении него клеветы, в данном деле судьи, участвующей в отправлении правосудия, в связи с рассмотрение дела в суде.

Как правильно указал суд в приговоре, положительные характеристики ФИО1 и положительная оценка его деятельности как журналиста должностными лицами, общественными организациями, отсутствие удовлетворенных гражданских исков о защите чести и достоинства личности, не свидетельствуют об отсутствии в его действиях состава преступления. Вопреки доводам апелляционной жалобы осужденного, указанные сведения о личности ФИО1, отсутствие ранее обвинений в клевете, искажении фактов на протяжении длительного периода при занятии данным видом деятельности, не являются обстоятельствами, подтверждающими его невиновность.

Доводы осужденного ФИО3 о принятом Квалификационной коллегией судей <адрес> решении в отношении судьи Р. не имеют отношения к рассматриваемому делу.

Доводы осужденного ФИО1 о том, что суд занял обвинительный уклон, удовлетворяя все ходатайства государственного обвинителя и отказывая в удовлетворении большинства ходатайств защиты, не устранил сомнения в его виновности и не стал толковать их в его пользу, не нашли своего подтверждения.

Как видно из протокола судебного заседания, заявленные ходатайства, как стороной обвинения, так и стороной защиты, рассмотрены в установленном законом порядке, выводы суда надлежащим образом мотивированы и являются правильными. Отказ в удовлетворении ходатайства и несогласие одной из сторон с результатами его рассмотрения при соблюдении процедуры рассмотрения ходатайства не может расцениваться как нарушение права на защиту и не может свидетельствовать об ущемлении прав участников процесса, о проявлении со стороны суда какой-либо заинтересованности в исходе дела и необъективности. Требования ст.ст.243, 15 УПК РФ по обеспечению состязательности и равноправию сторон председательствующим по делу судьей не нарушались. Оснований считать, что судебное разбирательство проходило необъективно, предвзято, не имеется.

Всесторонне, полно и объективно исследовав обстоятельства дела, проверив доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты, сопоставив их друг с другом, оценив собранные доказательства в их совокупности, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о виновности ФИО1 в совершении преступления и правильно квалифицировал его действия по ч.1 ст.298.1 УК РФ.

Мотивы принятого решения судом первой инстанции приведены, сомневаться в правильности данной квалификации суд апелляционной инстанции оснований не усматривает. Оснований для переквалификации, оправдания осужденного, либо прекращения уголовного дела, не установлено.

Выводы суда о том, что ФИО1 совершил клевету в отношении судьи, участвующей в отправлении правосудия, в связи с рассмотрением дел в суде, в приговоре обоснованы и с данными выводами суд апелляционной инстанции согласен.

Изложенные в приговоре выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам дела, из которых видно, что клевета была совершена осужденным в адрес судьи, участвующей в отправлении правосудия, в связи с выполнением судьей своих полномочий, ФИО1 понимал и осознавал характер и последствия своих действий, распространил ложные сведения в средствах массовой информации в сети Интернет, то есть совершил публично.

Назначенное ФИО1 наказание отвечает требованиям ст.ст.6, 43, 60 УК РФ.

С учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности осужденного, подробно изложенных в приговоре, в том числе обстоятельств, смягчающих наказание, а так же влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, суд первой инстанции правильно назначил ФИО1 вид и размер наказания за совершенное преступление.

Оснований для признания в качестве смягчающих наказание иных, нежели указанных в обжалуемом приговоре, обстоятельств суд первой инстанции обоснованно не усмотрел, как не усматривает их и суд апелляционной инстанции.

Решение о назначении осужденному наказания в виде обязательных работ надлежащим образом мотивировано в приговоре и суд апелляционной инстанции с ним соглашается.

Каких-либо обстоятельств, указывающих на несправедливость вынесенного в отношении ФИО1 приговора, назначение ему наказания, не соответствующего тяжести совершённого преступления, личности осуждённого, а равно сведений, свидетельствующих о чрезмерной суровости назначенного наказания, по мнению суда апелляционной инстанции, не имеется.

Существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые в силу положений ст.389.17 УПК РФ могут явиться основанием для отмены или изменения судебного решения, суд апелляционной инстанции не установил.

Обжалуемый приговор является законным, обоснованным и справедливым и отмене или изменению по доводам апелляционных жалоб не подлежит.

Руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

п о с т а н о в и л:

Приговор Фрунзенского районного суда <адрес> от 13 сентября 2023 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Приговор и апелляционное постановление могут быть обжалованы в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ через суд первой инстанции в течение 6 месяцев с момента вступления приговора в законную силу. По истечении указанного срока кассационная жалоба на судебные решения может быть подана непосредственно в суд кассационной инстанции. В случае подачи кассационной жалобы осуждённый вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции и об участии защитника.

Председательствующий судья: ФИО