Постановление от 22 апреля 2022 г. по делу № А56-71907/2017

АРБИТРАЖНЫЙ СУД СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ОКРУГА

ул. Якубовича, д.4, Санкт-Петербург, 190000

http://fasszo.arbitr.ru



ПОСТАНОВЛЕНИЕ


22 апреля 2022 года

Дело №

А56-71907/2017


Арбитражный суд Северо-Западного округа в составе председательствующего Зарочинцевой Е.В., судей Каменева А.Л., ФИО1,

при участии представителей конкурсного управляющего – ФИО2 (доверенность от 21.12.2021), ФИО3 – ФИО4 (доверенность от 12.03.2020), ООО «РТ-Капитал» – ФИО5 (доверенность от 06.12.2021), ООО «БКФ» – ФИО6 (доверенность от 11.06.2021),

рассмотрев 13.04.2022 в открытом судебном заседании кассационные жалобы ФИО3, ФИО7 ЛТД и общества с ограниченной ответственностью «Банк БКФ» на постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.01.2022 по делу № А56-71907/2017/сд.2,

у с т а н о в и л:

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 04.03.2017 в отношении закрытого акционерного общества «Строительно-Монтажное Управление № 303» (адрес: 199406, Санкт-Петербург, ул. Нахимова, д. 26, лит. А, пом. 4-Н, ОГРН <***>; далее – ЗАО «СМУ-303») введена процедура наблюдения, временным управляющим утверждена ФИО8.

Решением от 10.10.2019 ЗАО «СМУ-303» признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО9.

В рамках процедуры конкурсного производства 11.10.2019 конкурсный управляющий обратился с заявлением (с учетом принятых уточнений) о признании недействительными следующих, совершенных должником платежей:

- в пользу ООО «Спецтехника Краны» на сумму 140 000 000 руб. по договору подряда от 23.10.2017 № 10.17/МК-323;

- в пользу КОО ФИО7 ЛТД на сумму 140 000 000 руб. по договору уступки (цессии) без номера от 30.01.2018;

- в пользу ООО «Банк Корпоративного Финансирования» (далее – ООО «Банк БКФ», Банк) на сумму 140 000 000 руб. по договору уступки (цессии) без номера от 29.01.2018.

Также конкурсный управляющий просил признать недействительной сделку по погашению задолженности ЗАО «СМУ-303» перед Банком в размере 140 000 000 руб. по кредитному договору от 25.09.2017 № <***>, применить последствия недействительности сделок – взыскать с Банка денежные средства в размере 140 000 000 руб. в конкурсную массу должника, восстановить задолженность последнего перед Банком.

К участию в обособленном споре, помимо Банка, также были привлечены в качестве соответчиков ООО «Спецтехника Краны» и КОО ФИО7 ЛТД» (далее – Компания).

Определением от 06.10.2021 в удовлетворении заявленных требований отказано.

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.01.2022 определение суда первой инстанции от 06.10.2021 отменено, по делу принят новый судебный акт, которым признаны недействительными:

- платежи между ЗАО «СМУ-303» и ООО «Спецтехника Краны» на сумму 140 000 000 руб. по договору подряда от 23.10.2017 № 10.17/МК-323,

- платежи между ООО «Спецтехника Краны» и Компанией на сумму 140 000 000 руб. по договору уступки (цессии) от 30.01.2018 № б/н,

- платежи между Компанией и Банком на сумму 140 000 000 руб. по договору уступки (цессии) от 29.01.2018 № б/н.

Признана недействительной сделка по погашению задолженности ЗАО «СМУ-303» перед Банком в размере 140 000 000 руб. по кредитному договору от 25.09.2017 № <***>, применены последствия недействительности сделок в виде взыскания с Банка в конкурсную массу ЗАО «СМУ-303» денежных средств в размере 140 000 000 руб. и восстановления задолженности последнего перед Банком по кредитному договору от 25.09.2017 № <***>.

ООО «Банк БКФ», ФИО7 ЛТД и ФИО3 обратились с кассационными жалобами на постановление апелляционного суда, при этом Банк и Компания просят его отменить, определение суда первой инстанции оставить в силе, а ФИО3 – изменить постановление апелляционного суда, исключив из мотивировочной части судебного акта следующие абзацы: абзац четвертый на третьей, восьмой, одиннадцатой и четырнадцатой странице, абзац первый на двенадцатой странице и первую часть абзаца второго на семнадцатой странице, содержащие выводы об оценке действий ФИО3

Банк в кассационной жалобе ссылался на нарушение апелляционным судом норм процессуального права, выразившееся в принятии от ООО «Спецтехника Краны» дополнительных доказательств при отсутствии уважительных причин для их непредоставления при рассмотрении дела в суде первой инстанции. Банк считает, что суд апелляционной инстанции необоснованно признал недействительным платеж, произведенный Компанией в пользу Банка по договору уступки (цессии) от 29.01.2018 № б/н, в отсутствие каких-либо доказательств его притворности. По утверждению Банка, вывод суда апелляционной инстанции о наличии в действиях Банка, ООО «Спецтехника Краны» и Компании признаков недобросовестного поведения и злоупотребления своими гражданскими правами (статья 10 ГК РФ) не основан на установленных в рамках обособленного спора фактических обстоятельствах и имеющихся в деле доказательствах; Банк считает ошибочным вывод апелляционного суда о наличии признаков аффилированности между ним и Компанией. Также Банк указывает на то, что апелляционный суд признал недействительным платеж между Компанией и Банком по договору уступки (цессии) от 29.01.2018 № б/н на сумму 140 000 000 руб., в то время как Банком была получена от Компании иная сумма (139 000 000 руб.), в связи с чем требование о взыскании с Банка в конкурсную массу 140 000 000 руб. в любом случае является неправомерным. Кроме того, Банк обращает внимание на то, что у него имелся статус залогового кредитора, в связи с чем Банк мог претендовать на 95% от рыночной стоимости предмета залога, что составляет 136 820 627,35 руб., однако данное обстоятельство не было учтено апелляционным судом при применении последствий недействительности сделки.

ФИО3, обратившись с кассационной жалобой в порядке статьи 42 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), считает ошибочной позицию апелляционного суда, основанную на пояснениях генерального директора ООО «Спецтехника Краны» ФИО10, состоящего в браке с ФИО11, являющейся племянницей акционера, финансового директора и главного бухгалтера должника ФИО12, о соучастии генерального директора ФИО3 в согласовании и подписании оправдательных документов и достижения неформальных договоренностей между Банком и группой аффилированных лиц, контролируемой ФИО3 и ФИО12, в соответствии с которыми данные лица за денежное вознаграждение в размере 15 286 000 руб. через цепочку притворных сделок осуществили вывод активов должника в пользу Банка. По мнению ФИО3, апелляционный суд, делая выводы об оценке действий ФИО3, вышел за пределы рассматриваемого спора и вынес судебный акт, напрямую затрагивающий его права и обязанности.

ООО «РТ-Капитал» в отзыве на кассационную жалобу Банка, выражая согласие с постановлением апелляционного суда, просит оставить его без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения, указывая, что Банком документально подтвержденные доказательства наличия у него права залога при рассмотрении обособленного спора представлены не были. Также ООО «РТ-Капитал» обращает внимание на существенный объем задолженности должника перед кредиторами первой и второй очереди, в связи с чем считает, что довод Банка о наличии у него прав на 95% от рыночной стоимости предмета залога является ошибочным.

В отзыве на кассационные жалобы конкурсный управляющий, выражая согласие с постановлением апелляционного суда, также просит оставить его без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения, указывая, что вся цепочка платежей совершена внутри Банка БКФ и находилась под его контролем. При этом денежные средства у Компании на приобретение прав требований к должнику были получены им вследствие операций по продаже валюты после получения валютных средств от Банка. Конкурсный управляющий обратил внимание на то, что договор ипотеки от 25.09.2017 № 1919/И является последующим по отношению к договору ипотеки от 15.09.2017 № 1670/И, а также по отношению к договору ипотеки от 26.09.2017 № 1920/И, что исключает наличие у Банка залогового приоритета по спорному договору ипотеки. Более того, Банк реализовал свой залоговый приоритет на имущество, являющееся предметом ипотеки, путем обращения с заявлением о включении требований в реестр требований кредиторов должника на основании договора банковской гарантии от 26.09.2017 № 1920/БГ, обеспеченный ипотекой по договору ипотеки от 26.09.2017 № 1920/И.

В судебном заседании представитель Банка поддержал доводы кассационной жалобы, представитель ФИО3 – доводы своей кассационной жалобы. Представители конкурсного управляющего и ООО «РТ-Капитал» возражали против удовлетворения кассационных жалоб.

Иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещенные о времени и месте судебного заседания, явку своих представителей не обеспечили, что в соответствии с частью 3 статьи 284 АПК РФ не является препятствием для рассмотрения жалобы.

Законность обжалуемых судебных актов проверена в кассационном порядке.

Как следует из материалов дела, 25.09.2017 между ООО «Банк Корпоративного Финансирования» и ЗАО «СМУ-303» (заемщиком) был заключен кредитный договор № <***> (далее – кредитный договор), в соответствии с которым Банк предоставил должнику денежные средства в размере 140 000 000 руб.

На счет ЗАО «СМУ № 303», открытsq в ООО «Банк БКФ», 29.12.2017 поступила денежная сумма в размере 263 млн. рублей.

В первый рабочий день 09.01.2018 Банком осуществлено списание денежных средств в размере 140 000 000 рублей в счет погашения задолженности по кредитному договору.

На следующий день 10.01.2018 ЗАО «СМУ № 303» обратилось в Банк с досудебной претензией о нецелевом расходовании поступивших на счет клиента денежных средств в условиях надлежащего исполнения заемщиком – ЗАО «СМУ № 303» условий кредитного договора от 25.09.2017 №<***> и отсутствия просрочек по внесению предусмотренных условиями кредитного договора платежей.

29.01.2018 Банк, рассмотрев указанную претензию, произвел возврат ранее списанных денежных средств по кредитному договору в размере 140 000 000 рублей на расчетный счет ЗАО «СМУ № 303», открытый в ООО «Банк БКФ».

Впоследствии 29.01.2018 Банк на основании договора уступки прав требований (далее – договор цессии № 1) уступил Компании (цессионарию) права требования к ЗАО «СМУ-303», составляющие сумму основного долга по кредитному договору в размере 140 000 000,00 руб. по цене 139 000 000 руб.

Компания, выступая уже в качестве цедента, на основании договора уступки (цессии) от 30.01.2018 № б/н (далее – договор цессии № 2) уступила приобретенные у Банка права требования конечному приобретателю прав требований к должнику – ООО «Спецтехника краны» (далее – Общество) по стоимости 140 000 000 руб.

Одновременно 29.01.2018 должник перечислил ООО «Спецтехника краны» денежные средства в размере 140 000 000 руб. в качестве аванса за выполнение последним работ по договору от 23.10.2017 № 10.17/МК-323.

Полученные от должника денежные средства были направлены Обществом на погашение задолженности перед Компанией за уступленные права требования к ЗАО «СМУ-303» в размере 140 000 000,00 руб. по договору цессии № 2.

В свою очередь, вышеуказанные денежные средства 31.01.2018 были направлены Компанией на погашение задолженности перед Банком по договору цессии № 1 размере 140 000 000,00 руб. за уступленные права требования к ЗАО «СМУ-303».

Конкурсный управляющий, полагая, что должник фактически удовлетворил требования перед Банком по кредитному договору на сумму основного долга в размере 140 000 000 руб. через цепочку притворных сделок путем осуществления транзитных операций по переводу денежных средств, на основании пунктов 1 и 2 статьи 61.3 ФЗ от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), пункта 2 статьи 170, статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) обратился с настоящим заявлением в арбитражный суд.

По утверждению конкурсного управляющего, воля всех сторон сделки была направлена на то, чтобы передать денежные средства должника, находившиеся на его расчетном счете, в пользу Банка в счет исполнения обязательств по кредитному договору, что привело к оказанию предпочтения Банку перед другими кредиторами.

Определением от 23.10.2017 в отношении должника возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве). При этом в силу разъяснений абзаца третьего пункта 7 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее – Постановление ВАС РФ № 35), датой возбуждения дела о банкротстве является дата принятия судом первого заявления независимо от того, какое заявление впоследствии будет признано обоснованным.

Таким образом, платеж должника в пользу ООО «Спецтехника краны» в размере 140 000 000 руб. совершен после возбуждения в отношении должника процедуры банкротства и для признания его недействительным по правилам пунктов 1 и 2 статьи 61.3 Закона о банкротстве достаточно только факта оказания Обществу предпочтения перед другими кредиторами.

По утверждению конкурсного управляющего, на дату совершения сделок у должника имелись неисполненные обязательства перед другими кредиторами той же очередности на общую сумму 1 160 856 527,62 руб. (ООО «УК РЕКА-МОРЕ», АО «Нордпайп», ООО «Смит-Ярцево», ООО «ГЕОИЗОЛ», ЗАО «Петерпайп», ООО «ПОТ», АО «СМП Банк» и Банк ВТБ (ПАО)).

Таким образом, у судов в любом случае имелись основания для признания недействительным платежа, совершенного 29.01.2018 должником в пользу ООО «Спецтехника краны» в размере 140 000 000 руб.

Вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований для признания указанного платежа недействительным противоречит положениям пункта 2 статьи 61.3 Закона о банкротстве, что было правомерно устранено апелляционным судом. При этом реальность правоотношений между должником и Обществом по договору подряда от 23.10.2017 №10.17/МК-323 в счет исполнения обязательств по которому Обществу было перечислено 140 000 000 руб., не имеет правового значения для квалификации данного платежа в качестве недействительного.

Для признания недействительными остальных платежей, а именно: от Общества в пользу Компании и от Компании в пользу Банка конкурсному управляющему необходимо было доказать порочность воли указанных лиц, притворность платежей и сделок, а также совершение договоров цессии и платежей по оплате уступленного права со злоупотреблением правом.

Конкурсный управляющий полагал, что притворность оспариваемых сделок подтверждается их заключением на условиях, не доступных обычным участникам гражданского оборота, отсутствием экономической цели сделок по уступке прав, а именно:

- Банк уступил права требования по кредитному договору Компании без залогового обеспечения, цена по договорам уступки прав требований равна номинальной стоимости требований Банка, суммы платежей по договорам цессии и сумма аванса, перечисленного должником в пользу Общества, являются тождественными;

- оплата уступаемых прав совершена синхронно после перечисления должником денежных средств в пользу Общества;

- имущественными правами требований к должнику Компания обладала лишь один день, в связи с чем конкурсный управляющий считает, что Компания являлась транзитной организацией, предназначенной для перечисления денежных средств Банку;

- Общество не воспользовалось приобретенными правами требования, не предприняло каких-либо действий по взысканию задолженности с должника, не обращалось к должнику с требованием о включении задолженности по кредитному договору в реестр требований кредиторов;

- отсутствуют доказательства реальных гражданско-правовых отношений между должником и Обществом по договору подряда от 23.10.2017 № 10.17/МК-323;

- отсутствуют сведения о декларировании денежных средств в размере 140 000 000 руб., поступивших от должника в качестве аванса или оплаты работ в декларации Общества по НДС за 1 и 2 кварталы 2018 годы;

- условия договора подряда и дополнительного соглашения от 20.11.2017 № 1 к нему не позволяют осуществить авансовый платеж на сумму 140 000 000 руб.

Конкурсный управляющий указывал, что Банк и Компания входят в одну группу лиц в силу подпункта 8 пункта 1 статьи 9 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» и имеют как юридическую аффилированность, так и фактическую, в подтверждение чего ссылался на наличие у Банка и Компании одного и того же представителя ФИО13, который представлял интересы Банка и Компании в арбитражных судах в рамках трех арбитражных дел; на статью от 19.04.2014, размещенную в сети «Интернет» на сайте gov.tuva.ru, также указывал, что ОАО «Тывасвязьинформ» в 2014 году принадлежало Банку, в период с 30.05.2016 по 13.12.2018 Компания входила в список аффилированных лиц ОАО «Тывасвязьинформ».

Также, по мнению конкурсного управляющего, имеется юридическая и фактическая аффилированность между Обществом и должником, со ссылкой на то, что генеральным директором должника является ФИО3, ФИО14 является его супругой и акционером должника, ФИО12 является финансовым директором и акционером должника, ФИО15 является супругой ФИО12 и акционером должника, а генеральным директором Общества является ФИО16, который состоит в браке с ФИО11, являющейся племянницей ФИО12, ФИО3 и ФИО12 являются мажоритарными участниками ООО «УМиАТ-78» и ЗАО «МСУ-78».

Данное обстоятельство, по мнению конкурсного управляющего, подтверждается тем, что круг обязанных лиц по кредитному договору от 30.01.2018 № 2016/КЛ между Банком и Обществом, с учетом договоров поручительства, заключенных с ФИО3, ФИО14, ФИО12, ФИО15, должник, и договоров залога, заключенных с АО «МСУ78», ООО «УМиАТ-98» и ФИО3, полностью совпадает с кругом обязанных лиц по кредитному договору, по которому Банк получил удовлетворение в размере 140 000 000 руб.

При этом определением от 16.02.2021 по делу № А56-159709/2018 установлено, что у Общества отсутствуют денежные средства и имущество, необходимые для финансирования дальнейших расходов в процедуре банкротства, Общество неплатежеспособно, как и все поручители и залогодатели по обязательствам Общества, находящиеся в процедурах конкурсного производства и реализации имущества, в связи с чем производство по делу о банкротстве Общества прекращено.

Совокупность вышеприведенных обстоятельств, по мнению конкурсного управляющего, является основанием полагать о наличии признаков неформальных договоренностей между Банком и группой аффилированных лиц, контролируемой ФИО3 и ФИО12, в соответствии с которыми данные лица за денежное «вознаграждение» в размере 15 286 000 руб. через цепочку притворных сделок осуществили вывод активов должника в пользу Банка.

В соответствии с пунктом 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Как разъяснено в пунктах 87 и 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок. Прикрываемая сделка может быть также признана недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами.

В отношении прикрывающей сделки ее стороны, как правило, изготавливают документы так, что у внешнего лица создается впечатление будто бы стороны действительно следуют условиям притворного договора. Однако существенное значение для разрешения спора имеют обстоятельства, касающиеся перехода фактического контроля над имуществом, якобы передаваемым по последовательным притворным сделкам.

В соответствии со статьей 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Суд первой инстанции, исследовав материалы дела и соотнеся даты совершения оспариваемых платежей, установил, что Компания перечислила в пользу Банка денежные средства в размере 139 000 000 руб. (30.01.2018) на один день ранее, чем Общество перечислило 140 000 000 руб. в пользу Компании (31.01.2018), в связи с чем отклонил довод конкурсного управляющего о том, что Общество является транзитной организацией и перечисленные Компанией в пользу Банка денежные средства ранее принадлежали должнику и Обществу, соответственно, и платеж в пользу Банка совершен за счет средств должника.

В этой связи суд первой инстанции, не установив наличие у платежей признаков притворности, а также ввиду отсутствия доказательств совершения Банку платежа за счет денежных средств должника, отказал в удовлетворении заявления конкурсного управляющего.

При этом суд первой инстанции, согласившись с наличием доказательств афилированности ООО «Спецтехника краны» по отношению к должнику, отклонил довод об аффилированности Банка и Компании в связи с отсутствием доказательств такой связи на дату приобретения Компанией принадлежащих Банку прав требований по кредитному договору, указав на неподтвержденность вывода о наличии у всех участников оспариваемых платежей общих экономических интересов, поскольку не доказана аффилированность/заинтересованность между Компанией и Обществом, Обществом и Банком, Банком и должником.

Суд апелляционной инстанции приобщил к материалам дела дополнительные доказательства, представленные ООО «Спецтехника Краны» вместе с отзывом на апелляционную жалобу.

Суд округа не усматривает нарушений норм процессуального права апелляционным судом, поскольку в силу абзаца второго части 2 статьи 268 АПК РФ, документы, представленные для обоснования возражений относительно апелляционной жалобы в соответствии со статьей 262 указанного Кодекса, принимаются и рассматриваются арбитражным судом апелляционной инстанции по существу.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводом суда первой инстанции относительно отсутствия оснований для вывода о фактически транзитном характере перечисления денежных средств по оспариваемым сделкам, отметив, что все оспариваемые платежи были осуществлены в крайне короткий промежуток времени (в период с 29 по 31 января 2018 года), проведены по счетам ряда лиц, открытых в одном Банке (ООО «Банк БКФ»), при формировании соответствующих обязательств (сделок) фактически под контролем сотрудников данного Банка, в условиях транзитного характера соответствующих перечислений, при отсутствии у лиц, участвовавших в данных перечислениях (помимо Банка), экономической целесообразности как в заключении сделок (договоров цессии), так и реальных экономических возможностей по их исполнению, применительно к их финансовому состоянию, в том случае, если расценивать их самостоятельный характер в рамках обычного гражданского оборота.

В этой связи апелляционный суд пришел к выводу, что фактическая воля сторон, как участников сделок, не совпадала с внутренней волей, притом, что совершенные сделки, включая и платежи, не находят иного разумного объяснения, помимо того, что их совершение преследовало своей целью получение конечной выгоды именно Банком, который получил денежные средства в сумме 140 000 000 руб. в счет предпочтительного исполнения обязательств ЗАО «СМУ-303» по ранее заключенному кредитному договору, в условиях возникновения у заемщика-должника признаков несостоятельности, повлекших инициацию процедуры банкротства (о чем должно было быть известно Банку) и при наличии у должника неисполненных обязательств перед иными кредиторами.

При таких обстоятельствах апелляционный суд, признав разработанную Банком схему по выводу с расчетного счета ЗАО «СМУ-303» денежных средств в общей сумме 140 000 000 руб. притворной, которой придана видимость совершения платежей в рамках гражданско-правовых сделок на условиях недоступных иным (независимым) участникам гражданского оборота, конечной целью которых являлось получение Банком данной суммы денежных средств в счет возврата должником по кредитному договору, пришел к выводу о недействительности всей цепочки платежей на основании пункта 2 статьи 170, статьи 10 ГК РФ, и отменил определение суда первой инстанции с принятием нового судебного акта об удовлетворении заявления конкурсного управляющего должника в полном объеме и применении последствий недействительности сделок в виде взыскания с Банка 140 000 000 руб. с одновременным восстановлением задолженности должника перед Банком по кредитному договору № <***> от 25.09.2017 на ту же сумму.

Довод жалобы о получении Банком на один миллион рублей меньше, чем присуждено к взысканию апелляционным судом, судом округа отклоняется, поскольку Банком 31.01.2018 в любом случае были получены от Компании по договору цессии № 1 денежные средства в размере 140 000 000,00 руб. за уступленные права требования к ЗАО «СМУ-303», задолженность последнего была также погашена на указанную сумму. А поскольку суд апелляционной инстанции пришел к выводу о транзитном характере платежей, то обстоятельство, что Банк 29.01.2018 уступил Компании право требования к должнику по цене 139 000 000 руб., не имеет правового значения.

Также апелляционный суд, применив повышенный стандарт доказывания, с учетом дополнительно представленных доказательств, не согласился с выводом суда первой инстанции о недоказанности признаков фактической аффилированности Компании по отношению к Банку, посчитав, что в период с 2014 – 2017 г.г. Банк и Компания официально входили в одну группу лиц, о чем были представлены сведения публичного характера.

В то же время суды обеих инстанции пришли к единому выводу о недоказанности наличия у Банка права залога в отношении имущества должника, ввиду отсутствия самого предмета залога на дату совершения сделки по уступке Банком прав к должнику.

Апелляционным судом учтено, что залоговые обязательства должника перед Банком, обусловленные имущественным правом требования по государственному контракту на выполнение подрядных работ (контракт должника с ООО «КМДК «Союз-Центр»), в настоящее время представляются отсутствующими либо фактически утраченными (или ненаступившими), как в силу специфики самого предмета залога (права требования должника к заказчику работ за определенный период (с 24.05.2016 по 30.11.2017), в условиях наличия сведений об объеме и стоимости фактически выполненных должником работ по данному контракту, произведенного зачета в рамках взаимного сальдирования требований между должником и ООО «КДМК «Союз-Центр» и погашения взаимных обязательств, наличия суммы гарантийного удержания, при отсутствии сведений о возможности его истребования должником.

Довод о наличии у Банка залогового приоритета Банка по отношению к должнику в рамках договора ипотеки от 25.09.2017 № 1919/И противоречит имеющимся в деле доказательствам и фактическим обстоятельствам.

Банком не опровергнуты доводы конкурсного управляющего об отсутствии у его требования из кредитного договора от 25.09.2017 № 1919/И самостоятельного залогового приоритете, в том числе из договора ипотеки от 25.09.2017 № 1919/И.

Таким образом, в условиях квалификации данных залоговых обязательств как последующих по отношению к договору ипотеки от 15.09.2017 № 1670/И и договору ипотеки от 26.09.2017 № 1920/И, с учетом предоставления должником залогового обеспечения в виде ряда объектов недвижимого имущества (двух нежилых зданий и земельного участка на Турухтанных островах в Санкт-Петербурге) в обеспечение исполнения иных обязательств должника перед Банком, и реализации самим Банком в деле о банкротстве должника своих прав по предъявлению требования, вытекающего из обязательств по банковской гарантии по договору от 26.09.2017 № 1920/БГ, как обеспеченного вышеназванным залогом должника, данный довод Банка является несостоятельным.

В этой связи апелляционный суд обратил внимание на то, что после возврата Банком денежных средств в конкурсную массу должника, он вправе реализовать в установленном Законом о банкротстве порядке и с учетом разъяснений, указанных в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Постановление № 63), право признания его требования как обеспеченного залогом.

Суд кассационной инстанции не усматривает оснований не согласиться с выводами апелляционного суда о притворном характере цепочки платежей, которые были направлены на погашение задолженности должника перед Банком по кредитному договору.

Как верно указано апелляционным судом, все оспариваемые платежи были проведены по счетам, открытым в ООО «Банк БКФ», то есть под контролем кредитора – ООО «Банк БКФ».

Согласно банковской выписке по счету ФИО7 ЛТД, представленной самим Банком, денежные средства на приобретение прав требований к ЗАО «СМУ-303» по договору цессии от 29.01.2018 были получены им вследствие совершения операций по продаже валюты после получения валютных средств от Банка.

ФИО7 ЛТД 30.01.2018 получило от Банка денежные средства в размере 139 млн. руб., после чего в этот же день совершило оплату по договору цессии от 29.01.2018, а уже 31.01.2018, в день получения от ООО «Спецтехника Краны» 140 млн. руб. по другому договору цессии от 30.01.2018, Компания вернула Банку данные денежные средства платежом № 575872 с назначением платежа: «перечисление средств на покупку инвалюты, по курсу банка 55.9100 по поручению № 338 от 30/01/2018».

Данное движение денежных средств по счетам Компании объясняет наличие у нее возможности рассчитаться с Банком за уступленные права на один день раньше (30.01.2018), чем Общество перечислило денежные средства в пользу Компании (31.01.2018), и подтверждает организацию всей схемы непосредственно Банком, под контролем которого она и была реализована.

Также суд кассационной инстанции не усматривает оснований для удовлетворения кассационной жалобы ФИО3, поскольку тезисы и выводы апелляционного суда относительно связи руководства должника, к которому относится ФИО3 наряду с его родственниками, и остальными участниками сделок послужили основанием для квалификации платежей в качестве притворных сделок и являются определяющими для вывода апелляционного суда о недействительности сделок.

При этом ФИО3, являясь участником дела о банкротстве ЗАО «СМУ-303» и его последним руководителем, участником спора об истребования у него документов и сведений о деятельности организации, не мог не знать, что на протяжении более двух лет рассматривается настоящий обособленный спор о признании недействительными платежей по погашению кредита перед Банком, следовательно, ФИО3 по правилам части 6 статьи 121 АПК РФ должен был самостоятельно предпринимать меры по получению информации о движении дела с использованием любых источников такой информации и любых средств связи.

Как верно отмечено конкурсным управляющим, в случае, если ФИО3 полагал, что его права и законные интересы могут быть нарушены судебным актом по итогу рассмотрения заявления об оспаривании настоящей сделки, он мог самостоятельно заявить ходатайство о привлечении его в качестве заинтересованного лица в рамках настоящего обособленного спора.

При таких обстоятельствах кассационный суд не усматривает оснований для удовлетворения кассационной жалобы, обжалуемое постановление апелляционного суда соответствует обстоятельствам дела, нормы материального и процессуального права применены судом апелляционной инстанции правильно. Оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов у суда кассационной инстанции не имеется (статья 286 АПК РФ).

В связи с окончанием кассационного производства определение Арбитражного суда Северо-Западного округа от 16.03.2022 о приостановлении исполнения судебных актов подлежит отмене (часть 4 статьи 283 АПК РФ).

Руководствуясь статьями 286, 287, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа

п о с т а н о в и л:

постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.01.2022 по делу № А56-71907/2017/сд.2 оставить без изменения, кассационные жалобы ФИО3, ФИО7 ЛТД и общества с ограниченной ответственностью «Банк БКФ» – без удовлетворения.

Отменить приостановление исполнения постановления Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.01.2022 по делу № А56-71907/2017/сд.2, произведенное определением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 16.03.2022.



Председательствующий


Е.В. Зарочинцева


Судьи


А.Л. Каменев

ФИО1